Лучше нонфикшена может быть только суперклассный нонфикшен. И он есть у меня.
Ироничная, умная, прекрасно структурированная и при этом неожиданно забавная — как если бы вулканолог пошёл в стендап, но вместо шуток взял лаву, серу, катастрофы и гейзеры, растворяющие человеческую плоть.
Тема из параграфа учебника географии становится захватывающим экшеном на стыке науки и фантастики. И все это с детализацией до трещинки, доступным ироничным языком и метафорами из обыденности. А! И еще юмор научный, куда ж без него.
Если у вулканов в целом плохая репутация, то у вулкана Йеллоустоун она поистине ужасна. В просторечии его называют супервулканом, что намекает на способность совершить серьезные акты вулканического насилия.
Да, Йеллоустоун. Проклятый любимец апокалипсиса. Но и не только он. Тут есть гавайский щитовой огнедышащий гигант, подводные гряды вдоль стыков литосферных плит, Луна с подземными тайнами, Марс, на котором когда-то плескался океан, Венера — этот кислотный панцирь с температурой, способной испепелить даже самые устойчивые фантазии. Тут есть даже идеи про летающих пингвинов на водородных пузырях — и звучит это не как безумие, а как гипотеза, которую стоит обдумать.
Забудьте о фантастике в духе фильмов «Контакт» или «День независимости». Вероятно, первые инопланетяне явятся перед нами в виде вонючих микробов, а не летающих тарелок или загадочных радиосигналов, и не на какой-нибудь далекой планете-оазисе, а на разрушенном вулканизмом соседе.
Эндрюс пишет так, будто подмигивает читателю сквозь очки геолога, почесывая вулкан молотком: «Никакой мистики. Только расплавленная порода и гравитационные колодцы». Он объясняет сложное без излишнего упрощения.
Земля движется по орбите небытия, но милосердные законы физики оберегают её…
— поэзия, а не физика. А, может, физика – и есть она.
Это не просто книга о вулканах. Книга о планетах, которые дышат, о материи, которая живёт, и о человеке, который смотрит в жерло, не отводя глаз. Она пронизана искренним восхищением сложностью мироздания, безграничным любопытством многих и многих людей и признанием ограниченности научного знания.
Наука — это не всегда про уверенность. Исследования не всегда приводят к эффектному раскрытию тайны а-ля Эркюль Пуаро. Главное — чтобы тень неопределенности постепенно уменьшалась.
10 раскалённых гейзеров из 10