Самая известная книга в мире Роберта Луиса Стивенсона это, конечно, "Остров сокровищ", роман, который можно начинать читать с любой страницы и оторваться все равно будет очень нелегко.
Для меня есть еще одна любимая книга у Стивенсона, которую я люблю неувядающей любовью, это роман "Владетель Баллантрэ", причем этот роман можно читать в любом возрасте, и увлекает взрослых он не меньше, чем детей. Я сам его прочитал почти в тридцать лет и до сих пор помню чувство восторга от каждой страницы этой книги. И в своих ощущениях я не одинок. Для большинства читателей во всем мире Стивенсон прежде всего автор замечательных приключенческих романов и повестей, но это только лишь одна грань его многостороннего таланта.
В 1876 году тогда еще начинающий писатель со своим другом Уолтером Симпсоном совершил на двух байдарках путешествие по каналам и рекам Бельгии и Франции от Антверпена до Понтуаза, результатом которого стало появление замечательной повести "Путешествие внутрь страны" (или иногда переводят так: "Путешествие вглубь страны").
Сказать, что мне книга понравилась, значит ничего не сказать.
Книга читается легко, язык образный, живописный, картины природы и людей зримо встают перед глазами,юмор, ирония перемежаются с философскими рассуждениями автора о жизни, природе, нациях, религии. Я читал книгу в переводе патриарха переводческого дела Ирины Гуровой, известной переводами Чарлза Диккенса, Марка Твена, Джона Апдайка, Сомерсета Моэма, Эдгара По, Уильяма Фолкнера, Уильяма Голдинга, Германа Мелвилла, Клиффорда Саймака, Айзека Азимова, Роберта Шекли, Гарри Гаррисона и многих других англоязычных писателей, и переводила она всегда блестяще.
В конце рецензии я поделюсь парой-тройкой цитат, чтобы вы оценили и слог переводчика и стиль и мысли автора.
К сожалению, я не могу сравнивать эту книгу с известными книгами Джерома Клапки Джерома, но если судить по знаменитой экранизации "Трое в лодке (не считая собаки)" с актерами Андреем Мироновым, Михаилом Державиным
и Александром Ширвиндтом, которую я очень люблю, то у меня сложилось мнение, что книга Джерома более насыщена юмором и не очень склонна к философским обобщениям. Как ни странно, я все же склоняюсь предпочесть "более серьезную" книгу Стивенсона, чем Клапки Джерома, но это, конечно, личное дело каждого, и свои предпочтения я никому не навязываю.
Конечно, жанр путевых заметок всегда был очень популярен и у читающей образованной публики, и у маститых мировых писателей. Им "грешили" и Стендаль, и Марк Твен, и Карамзин, и Александр Пушкин, и опальный Радищев...
Сам по себе этот жанр очень притягателен, как притягательна вьющаяся перед тобой и уходящая за горизонт дорога, сулящая за каждым поворотом новые впечатления, новые встречи и новые приключения, и совсем не обязательно, чтобы эти приключения были связаны с риском для жизни.
Но огромную роль в этих путевых заметках играет роль рассказчика, его наблюдательность, занимательность рассказа, стиль изложения, его насыщенный внутренний мир, его душевное богатство и желание поделиться своими мыслями и впечатлениями со слушателями и читателями. И все это есть в этой книге Стивенсона. Я снова скажу, что она читается захватывающе интересно, не менее интересно, чем его приключенческие романы, о которых я говорил в начале рецензии, эту книгу всю хочется разбить на цитаты и цитировать бесконечно, настолько она афористична, что я, кстати, и делал, стремясь ограничивать себя по возможности.
На закуску, как и обещал несколько цитат из книги.

У последнего шлюза перед Ландреси я отказался продолжать путь и под проливным дождем расположился У берега, дабы выкурить живительную трубочку. Бодрый старикашка — не иначе, как сам дьявол, по-моему, — подошел к воде и стал расспрашивать
меня о нашем путешествии. По простоте душевной я раскрыл ему все наши планы. Он сказал, что в жизни не слышал ничего глупее. Да разве мне не известно, осведомился он, что по всему нашему маршруту тянутся одни сплошные шлюзы, шлюзы, шлюзы, не говоря уж о том, что в это время года Уаза совершенно пересыхает.
— Садитесь-ка в поезд, юноша, — посоветовал он. — И поезжайте домой к папе и маме.
Я был так поражен злоехидством старика, что не мог произнести ни слова. Вот дерево никогда не наговорило бы мне ничего подобного! Наконец я обрел дар речи. Мы плывем от самого Антверпена, сообщил я, а это не так уж мало, и проделаем и весь остальной путь назло ему. И не будь у меня никакой другой причины, я все равно теперь это сделаю, потому что он посмел сказать, будто у нас
ничего не получится! Почтенный старец бросил на меня презрительный взгляд, охаял мою байдарку и удалился, покачивая головой.
Я все еще кипел бешенством, когда явилась пара юнцов и, приняв меня за слугу Папироски, — наверное, потому, что я был только в свитере, а он еще и в макинтоше, — принялась задавать мне вопросы про мои обязанности и про характер моего хозяина. Я сказал, что человек он вообще-то неплохой, но вздумалось ему отправиться в это дурацкое путешествие!
— О нет-нет! —сказал один из них. — Не говорите так, оно вовсе не дурацкое; это очень мужественный план и делает ему честь.

В мире нет ничего лучше прекрасной женщины, прекрасной книги и табака, а на четвертом месте после них я поставлю реку.

В Ландреси дождь продолжал идти, а ветер — дуть, но мы нашли номер с двумя кроватями, хорошо меблированный, с настоящими кувшинами для воды и настоящей водой в них, и еще обед, настоящий обед, не обиженный и настоящим вином. Пробыв одну ночь коробейником, а весь следующий день — жертвой стихий, я теперь чувствовал, как все эти блага согревают мое сердце, подобно солнечным лучам.

Я думаю трех цитат наугад вполне достаточно, чтобы вы сложили собственное мнение об этой книге, а читать ли ее вам, зависит только от вас и ваших предпочтений в литературе.

Отзывы на книгу «Путешествие внутрь страны»