Однажды Роберт Льюис Стивенсон решил написать сценарий для Ленфильма. И написал, и даже два сценария, но по одной теме: «Клуб самоубийц» (состоящий из трех отдельных историй-серий) и «Алмаз Раджи» (четыре истории-серии), объединял же все эти истории центральный персонаж - Принц Флоризель. Отдав сценарии куда следует, Стивенсон с нетерпением ждал ответа от киностудии. Ждать пришлось недолго, ответ был получен и звучал он так: «Великолепно! Мы принимаем ваши сценарии. Осталось внести кое какую косметическую правку и можно приступать к работе. Зайдите к режиссеру и согласуйте с ним детали некоторых пустяковых изменений». Окрыленный такой реакцией, Стивенсон бросился на киностудию. Режиссер радушнейшим образом принял его и между ними завязался следующий диалог:
Дальше...
- Итак, дорогой мой Роберт Льюис, в текст надо внести небольшие изменения. Стандартная процедура. Она бывает достаточно болезненной для сценаристов, но, поверьте, и для режиссеров тоже. Меньше всего мне хочется препираться по пустякам. Поэтому ограничимся самым-самым минимумом.
- Раз уж основа текста сохраняется, я готов пойти на уступки, и, поверьте, не буду капризничать.
- Тогда приступим к делу. Возьмем вашу «Повесть о молодом человеке с пирожными». Завязку вы прописываете блестяще, я уже так и вижу Принца Флоризеля с его спутником – полковником Джеральдином… Кстати, у вас отмечается, что принц склонен к полноте…
- Верно, его образ жизни не способствует сохранению атлетической фигуры.
- Конечно, но дело в том, что принца скорее всего будет играть Олег Даль и, сами понимаете, он-то к полноте совершенно не склонен…
- Даль великолепен – уверен, из него выйдет настоящий принц, так что я не возражаю – пусть принц Флоризель будет худощавым.
- Замечательно – вот бы все авторы с такой легкостью принимали поправки, которые неизбежно вносит кинематографический процесс. Что касается полковника Джеральдина, то он у вас – молодой человек…
- Верно, его юность и бесшабашность должны оттенять до некоторой степени пресыщенную опытность принца.
- Конечно, но дело в том, что полковника будет играть Игорь Дмитриев. А он-то как понимаете, не то, чтобы юн. Я думаю, вот как мы поступим – он будет не пылким юношей, а, напротив, своего рода мудрым опекуном, который будет всячески стараться оберегать принца во время его безрассудных приключений.
- Хм…
- Не хмурьтесь, дорогой Роберт Льюис. Поверьте, все выйдет замечательно.
- Ну, Дмитриев – тоже хороший актер, буду надеяться, что получится, хотя…Ну да ладно, я готов смириться и с этим предложением.
- Меньшего я от вас и не ждал. Другой автор на вашем месте уже поднял бы вселенский хай, но вы – разумный человек. Так вот, вернемся к завязке - я так и вижу Принца Флоризеля и полковника, сидящими в том самом кабачке неподалеку от Лестер-сквера. Вокруг них кипит драка, летают стулья, творится поножовщина, а они сидят и скучают.
- Постойте, какая драка, какие стулья, какая поножовщина?
- Да, тут обязательно надо дописать драку и поножовщину – они составят отличный контраст к той апатии, с которой будут взирать на них принц с полковником. Так нам сразу же станет ясна степень их пресыщенности разного рода сомнительными приключениями. Ведь у вас написано, что «Принц начал было уже зевать», - представьте, каков будет комический эффект, когда в это самое время в него чуть не попадет случайно брошенный кем-то нож. А он все равно будет зевать! Замечательно придумано, не правда ли?
- Хм…
- Даже и не спорьте, это решено. Далее, в кабачок входит молодой человек с двумя слугами, каждый из которых несет по подносу с пирожными…
- Это моя несомненная удача. Уверен, в литературе существует немного более странно-забавных сцен, чем эта – когда молодой человек предлагает всем пирожные, а если кто не соглашается – съедает сам. Ха-ха, я сам искренне смеялся этой забаве! Что же вы хотите тут изменить – возраст этого молодого человека? – но это невозможно, он непременно должен быть молодым – ведь это чисто ребяческая выходка!
- Нет, возраст этого молодого человека я менять не собираюсь, дело в том, что мы решили обойтись вовсе без него и без всей этой дурацкой истории с пирожными. Да и подумайте сами, как он там будет ходить и предлагать свои пирожные, когда вокруг бушует поножовщина?
- Но у меня поножовщины и нет, если вы еще помните…
- У вас нет, а у нас – есть.
- Так может, мы все же поножовщину вырежем, а оставим молодого человека с пирожными?
- Нет, вырежем мы пирожные, а поножовщину обязательно оставим. Не сердитесь, дорогой мой. Вместо молодого человека с пирожными они встретят разочарованного в жизни художника, который хочет утопиться в виду того, что весь мир, а более всего одна девушка, не понимают его творческой манеры. Он то и поднимет тему «Клуба самоубийц» и станет проводником наших друзей в этот загадочный и зловещий клуб.
- Вам бы, я вижу, книжки писать… Но вы же говорили, что он хочет утопиться?
- Верно, принц с полковником, можно сказать, вытащат его из петли, к которой будет привязан камень.
- Зачем же ему клуб самоубийц, обычным самоубийцам клуб этот ни к чему. К тому же он, как я понимаю – своего рода непризнанный гений?
- Да.
- И откуда же у него тогда сорок фунтов – или в клуб пускают бесплатно? А сорок тех фунтов – это не сорок нынешних рублей, с получки их не получишь.
- Не придирайтесь к мелочам, дорогой Роберт Льюис. Сорок фунтов могут оказаться у каждого человека – может быть это неприкосновенный запас, который он хранит для всяких непредвиденных случаев. А может быть, за него заплатит принц – да, именно так мы все и устроим. Наш Художник и хотел бы вступить в клуб, но у него нет денег, потому он и пытается свести счеты с жизнью самостоятельно – тут появляется принц и возникает возможность вступить в клуб. Так что все сходится.
- Я вижу у вас вообще все замечательно сходится. Но я рад, что вы вроде бы все-таки не решились вырезать сам «Клуб самоубийц»?
- К чему столько желчи? Конечно, нет. Собственно, почти все, что касается клубной истории, остается почти неприкосновенным. Может, по ходу дела внесем пару мизерных поправок. Уверен, они вам понравятся… Кстати, Председателя будет играть Банионис.
- Хм, Банионис – любопытно. Чем вы меня радуете, так это подбором актеров.
- Мы вас всем порадуем, вот увидите. Переходим ко второй вашей серии-повести – «Об английском докторе и дорожном сундуке». Знаете, что я думаю?
- Боюсь и думать о ваших думах...
- Ну что вы, я всего лишь додумываю ваши гениальные догадки. Ну вот, например, вы гениально догадались, что Председателя в сопровождении брата полковника Джеральдина надо отправить в путешествие по Европе, с заскоком в Париж. Сколько тут всего можно додумать, а между тем сами вы напрочь отказываетесь рисовать это путешествие! Непростительный пробел. Я так и вижу Председателя и брата полковника, ну скажем, на корабле, плывущем в Европу. Один ищет поводов для ссоры, другой всячески уклоняется от всяческих поводов для ссор – да это же готовая сцена!
- Как это я сам не додумался, право! (саркастически)
- Не волнуйтесь, на то и дан вам я – чтобы додумать (не замечая сарказма). Так мы заодно создадим настоящую роль для брата полковника – а то у вас он совершенно мифическая личность. Там просто нечего играть – зачем тогда и вообще вводить этого персонажа?
- Хочу вам напомнить, что он введен исключительно с одной целью – чтобы в мертвом виде оказаться в дорожном сундуке, а затем и в багаже Принца Флоризеля – какая мрачная ирония Судьбы – вы не находите?
- Слишком уж мрачная. Вы знаете, вся эта история с сундуком… В общем, можно вполне и без нее обойтись… Да и много ли вы найдете актеров, которые согласятся играть труп, лежащий в сундуке – тут, знаете ли, не развернешься. Нет, обойдемся без сундука и всей этой возни с сундуком.
- Что? А как же тогда быть с любителем подглядывать Сайласом К. Скэддемором? А что тогда будет делать доктор Ноэль?
- Сайлас никому не нужен – совершенно он излишен с любой точки зрения. Подглядывает за всем камера. А вот доктора Ноэля, признаться, терять жаль – колоритная личность.
- Так зачем же его терять?
- Ну нет ему тут места… А вы вставьте его в какой-нибудь другой сценарий – мы и подумаем, что можно сделать. Идет?
- Нет, не идет. Это немыслимо просто. А что же тогда будет с братом полковника?
- Его, как вы и предлагаете, убьют, а тело просто обнаружат.
- Да вы меня без ножа режете. Целую повесть, считай, зарезали. Боюсь даже подумать, во что вы превратите «Приключения извозчичьей пролетки».
- А это секрет. Мы же пока сразу перейдем ко второй части вашего сценария – к «Алмазу раджи». Дело вот в чем – почему бы нам не сделать из Председателя такого же связующего обе истории персонажа, как и принца, и построить все на этом великом противостоянии – Принц Флоризель против Председателя? Именно Председатель, а вовсе не брат генерала Венделера и украдет Алмаз Раджи, то есть будет охотиться за алмазом, но тот будет все время от него ускользать.
- До свидания, господин режиссер.
- Постойте, вы же не услышали самого интересного! Мы превратим Председателя в короля преступного мира, на подобии Мориарти, только в сто раз более обаятельного.
- До свидания, до свидания, то есть прощайте.
- А преподобный Роллз никуда не денется, останется в целости и сохранности.
- Спасибочки огромное. Надеюсь, ваш фильм куда-нибудь денется, впрочем, надеюсь, он никогда и не увидит света. Во всяком случае произойдет это только через мой труп – в дорожном сундуке или без. (В гневе выбегает из комнаты).
- (улыбаясь) Ничего-ничего, - перебесится, успокоится и увидит, что я все додумал как нельзя лучше. Да, кстати, а может мы подсыпем Роллзу в кофе яд, а не снотворное? Надо подумать…