Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет ее кинуться на острие и умереть с песней. В тот миг, когда шип пронзает ей сердце, она не думает о близкой смерти, она просто поет, поет до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвется дыхание. Но мы, когда бросаемся грудью на тернии, – мы знаем. Мы понимаем. И все равно – грудью на тернии. Так будет всегда.

Колин Маккалоу “Поющие в терновнике”

Мужество – это когда заранее знаешь, что ты проиграл, и все-таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь очень редко, но иногда все-таки побеждаешь.

Харпер Ли “Убить пересмешника”

Все же в этом ублюдском мире, во всей этой мышиной возне и суете, во всем этом навозе встречаются иногда поразительно красивые вещи, радующие человеческий глаз, и беда многих в том, что они об этом забыли.

Стивен Кинг “Рита Хейуорт, или Побег из Шоушенка”

Иногда же в нас пробуждается страстное, необузданное желание поднять веки и увидеть совершенно новый мир, который в темноте ночи переродился, к нашей радости, в нечто иное или обрел новые тайны. Мир, в котором прошлому нет места, либо же оно существует отнюдь не в форме обязательств или сожалений, ведь даже воспоминание о радости отдает горечью, и память о наслаждении причиняет боль.

Оскар Уайльд “Портрет Дориана Грея ”

Когда ты главный, тебе приходится думать и надо быть мудрым, в этом вся беда. То и дело надо принимать быстрые решения. И тут поневоле будешь думать, потому что мысли – вещь ценная, от них много проку.

Уильям Голдинг “Повелитель мух”

– Ну конечно, у меня есть муж. Вы все его знаете. Хорош, правда? Все время грозит, что расправится с теми, кого не любит, а сам не любит никого.

Джон Стейнбек “О мышах и людях”

Свое счастье он носил как маску, но девушка схватила ее и умчалась по газону, и теперь уж невозможно постучаться в двери ее дома и попросить эту маску назад.

Рэй Брэдбери “451 градус по Фаренгейту”

1

Жгучий брюнет обхватывает Синди своими крепкими руками и шепчет непристойности ей на ухо, обжигая дыханием.

Они познакомились совсем недавно, и, несмотря на то, что она знает про недопустимость секса на первом свидании, жажда побыть в интимной близости с этим красавцем перечеркивает все принципы порядочности, и девушка уже готова на все ради умопомрачительных ощущений. Да, и пара коктейлей тоже сыграла свою особую роль. Как же подруги ей завидовали, когда она с крутым красавцем под руку покинула этот злосчастный клуб!

Его внутренний магнетизм очаровал ее, и она просто не могла с ним не пойти: не нашлось бы слов отказать ему. Парень повел избранницу в свой особняк, и ее челюсть отвисла при виде всей роскоши, в которой он пребывал. Синди ценит в людях духовный мир, но если говорить откровенно, то, как и любого человека, ее привлекает и материальная сторона. Это не значит, что за деньги и алмазы, она ляжет под старика или некрасивого юношу, но они тоже играют свою важную роль. Да и разве в данном случае могли найтись явные причины отказа от удовольствий? Он чертовски хорош собой.

Парень скользнул пальцами по хрупкой спине, приближаясь к ее упругой попе, над проработкой  которой она проводила долгие и утомительные часы в спортивном зале, и притянул Синди к себе так близко, что девушка почувствовала выпирающий бугорок на его джинсах.

Не дав опомниться и передумать, парень помог особе справиться с платьем, а затем зубами стянул с нее белоснежные трусики марки “Victoria Secret”. Теперь дороги назад нет, и она рада, что ее первый раз будет с ним…

Ей просто осточертело оставаться девственницей в мире, где это считается чем-то плохим и унизительным. Все ее подружки уже не раз имели интимные отношения с различными парнями, и во время разговоров на любовные темы, ей становилось неловко и неприятно от мысли, что до сих пор ей не посчастливилось оказаться в постели с тем, кто сделает из нее женщину. Девушка всего лишь желала почувствовать себя счастливой и нужной кому-либо…

Он знал, как двигать языком, а Синди оставалось, закусив губу, наблюдать за ним сверху вниз, время от времени поглаживая парня по макушке. По правде говоря, мужчина, способный думать и о женщине во время секса, многого стоит. Она будет благодарна ему за такую чуткую и страстную прелюдию и даст ему всю себя во всех позах. И если сейчас все так гладко идёт, то, что же ждёт ее через считанные минуты во время основного процесса?

– Пожалуйста, продолжай, – прошептала девушка срывающимся голосом. Она не могла найти себе места, ноги сводило, и неведомые ранее чувства пытались разорвать ее на части и вырваться наружу в виде безумных и сладких для уха стонов.

– Не думала, что кому- то до такой степени понравится лекция по финансам, – произнесла женщина средних лет в строгом костюме. Такие надевали инспектора в старых фильмах про КГБ. – Синди Клэр, я понимаю, что сон важен для молодого и… необузданного организма, но если ещё раз увижу нечто такое на своих парах, то вам останется учиться только в своих же самых смелых мечтах!

– Извините, – промямлила студентка под рокот смеха однокурсников. Вряд ли ее слова оказались услышаны педагогом, которая удовлетворилась злорадством. Но каким же ярким оказался сон, что до сих пор по телу бегали мурашки и зудело там, где с любовью и трепетом касался красавец!

– Ребята, ко вторнику мне нужно, чтобы вы выучили наизусть все термины, которые мы проходили в течение семестра. И как я уже говорила ранее, Лола Штейн никогда, НИКОГДА, не берет взятки и подношения. Надейтесь на бога, но не оплошайте. Советую подготовиться тщательно.

– В последнее время ты витаешь в облаках, – сказала Эмори Хэнкс, ее лучшая и, наверное, единственная по-настоящему  преданная подруга во всем гребанном свете. Они знакомы с детства, и прошли долгий путь с детского сада до университета. Остальных девчонок, с которыми ей по жизни приходилось пересекаться, она считала всего лишь знакомыми. – Не влюбилась ли ты случаем?

Когда речь идёт про любовь, Синди Клэр первым делом замыкается в себе. Так уж вышло, что в ее семье отцом всегда высмеивались, как отношения между полами, так и институт брака. Его сальные шутки про жен, мужей и домашний быт, которые он любил поведывать своим обрюзгшим друзьям, сыграли с дочерью плохую шутку; по странному стечению обстоятельств ей хотелось избегать тем, связанных с любовью. Она боялась этой темы, как стада голодных волков.

– Да, что ты! Брось! – ответила девушка, на щечках  всплыл румянец.

Если говорить про саму Эмори, то ей катастрофически не везло с парнями. Девушка постоянно попадала в плеяду абсурдных ситуаций, из которых едва выбиралась сухой. При всей своей миловидности Хэнкс притягивала к себе конченных типов, которым нужен был только секс. Они не приносили на свидания ни букетов роз, ни подарков; сидели с ней в дешевых общепитах, а она велась на их обещания о лучшей жизни, на их романтическую ложь, льющуюся как мед в ее уши и засыхающую там же, после чего она уже переставала осознавать какие у этих жеребцов планы на нее на ближайшие несколько вечеров. Она, как дурнушка, верила им, в их искренние чувства, прокручивая в голове плеяду причин их скрытности и излишней занятости, и даже после того, как те не брали сутками телефон, могла выследить нужные адреса и выжидать там ребят, которые буквально посылали ее куда подальше.

Один раз Эмори, поддавшись эмоциям, пролезла к одному из юношей домой и залезла к нему в постель, где оказалось, что лежал не только он, но и еще какой-то парень. И ребята уломали ее на … тройничок. Был и такой случай, что девушка по интернету познакомилась с очередным “романтиком” и в итоге приехала домой к бывшему уголовнику с двумя сроками. Вердикт: она всего лишь хотела любить, но мир просто имел ее.

Еще одна пара закончилась, и наступило время перемены. Обычно перерыв длится в институтах 10 – 15 минут, и их учебное заведение не представляло собой пример исключения.

На потоке у Синди значилось порядка ста человек, из которых большая часть старалась посещать лекции и семинары, как можно чаще. Порой выдавались деньки, когда в аудиториях негде было камню упасть, а при выходе складывались очереди.

Синди шла вперед и смотрела вслед парню с крепкой спиной и узкими бедрами. Ей нравился такой типаж, и она готова была бы отдать все, чтобы заполучить его.

Все любят шустрых и успешных ребят. Таким был и Эрик Фелтон. Звезда футбольной команды по регби, нападающий с кучей наград. Он, особо не стараясь, всегда производил на всех приятное впечатление: юноши завидовали ему, старались дружить с ним, а девушки всеми силами пытались закрутить с парнем роман. Ничем зазорным не считалось в среде женщин признаться о своих мимолетных отношениях с Эриком, продлившихся от силы недельку, всех волновал лишь факт этих самих отношений.

Что бы кто ни говорил, но молодая девушка обычно дает только тому, кто ей нравится, а зная, популярность Эрика, можно догадываться, что он менял их как перчатки. Секс, как и спорт, держал его организм, состоявший из большого числа тестостерона и эндорфинов, в тонусе.

– Опять пялишься на мою задницу, ботанка? – обернулся Фелтон и подмигнул ей. Его лицо растянулось в дерзкой улыбке, обнажив здоровые белые зубы. На щечках красовались ямочки.

– Нет, ты что! – стала оправдываться Клэр. Как он вообще смог уловить взгляд? Так неловко вышло! Девушка почувствовала себя какой-то извращенкой, пойманной с поличным. Она сгорала от стыда и не могла найти себе место, пока миловидное личико плохиша смотрело на него.

– Не ври мне, малышка, – произнес он, приподняв бровь, и прошелся оценивающим взглядом по ней.

– Зачем мне лгать? – сказала Синди дрожащим голосом. И зачем она пялилась на его аппетитную задницу…

В обществе почему-то принято считать, что только у мужчин в голове могут появиться пошлые мысли о сексе с тем, кого по-настоящему не знаешь, а правда в том, что женщины тоже любят с интересом смотреть на красавцев, фантазировать, представлять себя с ними в увлекательных позах, да только стараются оставаться незамеченными в любованиях за кем-то. Прокол Синди лишь в том, что она таращилась на него, куда бы ни шла, и при любом раскладе плохиш заметил бы такую особенность ее поведения.

– Хочешь вечерком погуляем? – как бы невзначай бросил парень и ухмыльнулся. Он продолжал раздевать ее взглядом, ожидая ответа, и она почувствовала себя голой и беззащитной.