Оставленные ради одноногого детектива муж и новорожденные дети послужили бы отличными довершением многолетней карьеры разлада и разрушения. Выходящая порой за пределы всех норм ненависть к рутине, ответственности и обязательствам побуждала Шарлотту избегать любого постоянства, ставить заслон любой угрозе скуки или компромисса. Все это было известно Страйку и прежде: он знал ее как облупленную и понимал, что их окончательный разрыв пришелся на то время, когда нужно было делать выбор и приносить жертвы. Но было ему известно и другое, причем это знание походило на неистребимые бактерии, не дающие затянуться ранам: она любила его, как никого другого на этом свете.