что одна всепоглощающая страсть неизбежно влечет за собой одиночество. Поначалу она с большим удовольствием нежилась в одиночестве на двуспальной кровати: никто в обиде не поворачивался к ней спиной, не упрекал за мизерный вклад в семейную копилку, не кичился перспективами скорого продвижения по службе, не требовал секса, превратившегося из радости в дежурную обязанность. И тем не менее, совсем не скучая по Мэтью, она уже предвидела то время (если честно, оно вроде бы уже наступило), когда отсутствие физических прикосновений, душевной близости, да того же секса (который у Робин, в отличие от многих женщин, требовал серьезных решений) становится не преимуществом, а зияющей жизненной брешью.