Жан, если я скажу своему начальнику, что не могла прибыть, когда следовало, потому что участок границы длиной двести пятьдесят километров был номинально закрыт, он мне просто не поверит. – («Сказать им, что я курьер со спецподготовкой? Нет, не стоит. Или пока не стоит».)
– Что же ты собираешься делать?
– Ребята, думаю, я доставила вам достаточно проблем. – («Жан, дорогой, ты же все еще не можешь оправиться от шока, после того как на твоих глазах, в твоей гостиной убили человека! Пусть ты и взял себя в руки потом и повел себя как профессионал».) – Я теперь знаю, где ваш запасной выход, так что, когда вы завтра утром проснетесь, меня, возможно, здесь уже не будет. И вы спокойно забудете все неприятности, которые из-за меня вам…
– Нет!
– Жанет, когда кончится эта свистопляска, я тебе позвоню. И если захочешь, я с удовольствием навещу тебя, как только у меня будет свободное время, но сейчас я должна вернуться к своей работе. Ну сколько раз я могу это повторять?
Но Жанет и слышать не желала о том, чтобы я в одиночку пыталась пересечь границу (попутчик мне был нужен, как змее туфельки). У нее, правда, был свой план: мы с Джорджем могли путешествовать по ее с Жаном паспортам. Мы с ней были примерно одинаковой комплекции, да и Джордж был почти одного роста с Жаном. Лица, конечно, разные, но… Кто в наше время смотрит на фото в паспорте?
– Вы можете потом вернуть их почтой…