Король в Желтом

It is a fearful thing to fall into the hands of the Living God!

Перво-наперво мне вспомнилась «Трагедия о повешенном короле» — сочинители современных вирусных ужастиков, без сомнения, читали классиков жанра (на западе цикл о Короле в Жёлтом действительно является классикой, тогда как на русский язык из него переведен единственный рассказ). Повествование косвенно затрагивает пьесу неизвестного автора, которая сводит с ума — буквально — тех, кто имел неосторожность открыть её второй акт; можете сами догадаться, какой из столпов американской литературы ужаса оказался наиболее благодарным читателем цикла. Да, Г.Ф.Л. на основе туманной мифологии Чамберса создал свою — сногсшибательную, по аналогии с запретной книгой предшественника выдумал целую библиотеку, многое развил и упрочил, но если бы у меня был выбор — стать обладательницей «Некрономикона» или «Короля в желтом», я бы выбрала вторую.

Чамберс очень тонок. Своими намеками он, кажется, не напугать хочет, а отравить читателя. Недосказанность, умалчивание и ненадежный рассказчик обладают у него невероятной силой. Мы не знаем, на какой широте (или в какой галактике) находится город (город?) Каркоза, не знаем, кто написал страшную пьесу, а о том, каково из себя божество (божество ли?), давшее ей название, не можем даже догадываться. И, несмотря на то, что фанарт изображает его таким, как на оригинальной обложке — крылатым и желтым — слишком ясно, что цвет относится скорее к концепции сумасшествия бога, чем к реальному облачению непостижимого существа. Из четырех рассказов, непосредственно связанных с пьесой, два («The Mask» и переведенный «The Yellow Sign») сделаны более искусно; за ними следует еще ряд коротких вещей, не связанных с «желтым» мифом. Прелестна новелла «The Demoiselle d’Ys» — очень амброзо-бирсовская и изящная, несмотря на то, что в наше время тема пребывания возлюбленных в разных временах и мирах переэксплуатирована. Короткая поэтическая вещица «The Prophets’ Paradise» — как будто результат вечера, проведенного за колодой Таро Итало Кальвино и Шекспира.

Замыкают сборник четыре рассказа, в которых автор порывает с фантастикой, и первый из них (The Street of the Four Winds) потрясает — после потустороннего ужаса и недомолвок окунаешься в нечто бесконечно печальное, тоже страшное и недосказанное, но человеческое. Я не стану утверждать, что, мол, горе тем, кто еще не открыл для себя Чамберса. Но в моем пантеоне американской мифотворческой фантастики появился еще один божок.

Из всего богатства литературных приемов, придуманных пишущей частью человечества для того, чтобы развлечь половину читающую, прием "ненадежного рассказчика", пожалуй, один из самых сложных в своем исполнении. Одно дело заставить читателя поверить в реальность описываемого - да, быть убедительным не так-то просто, даже когда речь касается описания вполне бытовых и соответствующих реальности вещей, но при наличии таланта и мастерства это не представляет большой сложности. Перед настоящим вызовом автор оказывается тогда, когда читатель должен засомневаться в реальности того, о чем он только что прочел. "Король в желтом" - апофеоз этого приема.

Начать с того, что в заблуждение читателей вводят аннотации и даже некоторые издания сборника. Из-за того, что свою запоздалую славу он обрел во многом благодаря рекламе, созданной за счет Лавкрафта и его мифологии, "Король..." как правило подается как собрание историй о проклятой пьесе, сводящей людей с ума, хотя непосредственно этой линии посвящена только первая его половина. Доходит до того, что в некоторых изданиях вторую половину просто выбрасывают за ненадобностью (а это, уж простите, является преступлением).

В заблуждение может ввести и личность автора: Роберт Чемберс, написавший огромное количество текстов, среди которых романы о богемной жизни художников, историческо-приключенческая проза и произведения для детей, работавший исключительно на потребу читательского спроса, никак не тянет на человека, достойного звания одного из отцов "космического ужаса". По сути, он им никогда и не являлся. Равно как и пьеса "Король в желтом" никогда не была поставлена, а безумный араб Абдул Альхазред никогда не создавал свой богомерзкий запретный манускрипт. Мифология, годами выстраиваемая вокруг вымышленных текстов и лиц, сбивает с толку при знакомстве с первоисточниками.

Читатель также может быть сбит с толку, когда после мистических и напряженных рассказов первой половины книги, усыпленный балладной формой "Исской девы" и мутным символизмом "Рая пророков", оказывается выброшен на улицы Парижа в вязкие воды абсолютно реалистического сентиментального повествования. Казалось бы: несколько десятков страниц назад ты наблюдал за напряженным сюжетом "Во дворе дракона", гадая, реален ли зловещий органист, преследующий рассказчика или это все игры воспаленного разума, как вдруг тебе предлагают сопереживать любовным метаниям студентов-художников, влюбленных в девушку с улицы Рю Барре.

И в этом главная прелесть "Короля в желтом": если рассказы "мистического" цикла морочат читательскую голову каждый сам по себе, то в совокупности с "уличными" реалистическими зарисовками все тексты объединяются в цельный роман в рассказах, связи между составными частями которого поочередно проверяют друг друга на прочность: что в этом тексте реально, а что было всего лишь наваждением, по одним и тем же улицам бродили в бреду герои "Во дворе дракона" и "Рю Барре", отражением каких рассказов сборника являются стихотворения в прозе "Рая пророков" и отражают ли они вообще хоть что-то; где та грань между реальностью и грезами, которую лучше не пересекать?

Это удивительная книга, которая по-настоящему раскрывается именно в своем полном, некастрированном ушлыми издателями, решившими, что от части рассказов толка не будет, варианте. Только в том виде, какой ее задумал Чемберс, она в полной мере позволяет почувствовать, насколько тонка грань того, что мы называем реальностью. А ореол таинственности и гордое звание одного из источников для создания мифов Ктулху, сложившиеся за долгие годы после ее выхода, этот эффект только усиливают. Пускай многие, взявшие томик "Короля в желтом" именно по этой причине, окажутся разочарованы - в конце концов, его главной задачей всегда было ввести читателя в заблуждение и поселить сомнения в сердце.

Приступая к чтению, я не совсем понимала, с чем именно предстоит встретиться, и по результатам прочтения впечатления оказались несколько смешанными. Но обо всем по порядку.

Сборник The King in Yellow состоит из десяти рассказов, но только первые четыре связаны с упомянутым в названии королем. "Король в желтом" — это вымышленная пьеса, о которой говорят, что каждый, кто доберется до второго акта, сходит с ума. Собственно, в первых рассказах мы как раз и встречаемся с персонажами, так или иначе соприкоснувшимися с этой проклятой пьесой. Рассказы эти мне очень понравились — что-то в духе страшных историй про гроб на колесиках, паранойю и безумие, которые шепотом рассказываешь в темноте затаившим дыхание слушателям. При чтении мне частенько вспоминался Амброз Бирс, и, как оказалось, неспроста. Упоминаемое вымышленное место "Каркоса" и несколько загадочных имен Чемберс позаимствовал у него. (А у самого Чемберса кое-что потом позаимствовал Лавкрафт.)

Пятый рассказ уже напрямую со сводящей с ума пьесой не связан. Это скорее, мрачная романтическая история. Тем не менее, загадочные имена повторяются, и герои будто оказываются вне времени и пространства.

Шестой рассказ — набор эээ... весьма странных микро-рассказов (буквально по несколько строчек), который я, скажу честно, не до конца поняла, но есть ощущение, что если прочитать его несколько раз подряд, можно впасть в транс.

Оставшиеся три рассказа — вообще не о мистике, а о вполне реальных вещах. Один — об осаде Парижа 1870 года, и еще два — трогательные романтические истории из жизни студентов-художников, живущих в Латинском квартале. Читая седьмой рассказ, я недоумевала, где же желтый король или хотя бы какой-нибудь завалящий могильщик, преследующий героев в страшных снах, но история была довольно страшная и мрачная, поэтому я не стала настаивать на присутствии еще и безумцев. А вот при чтении последних двух рассказов мое недоумение все росло и росло, и когда внезапно книга закончилась, я как-то даже не поверила, что это конец. Ну, будем считать, что трогательность и нежность последних рассказов несколько уравновешивала макабр предыдущих.

Резюме: первые "страшные" рассказы весьма хороши, два последних — легкое необязательное чтение.