Невеста из картины.

Верни меня откуда взял!

Аннотация:

Живешь себе, учишься, подрабатываешь, никого не трогаешь, и вдруг оказываешься в самой настоящей картине в кабинете у красавчика-профессора в Магической академии! Эй! Выпустите меня!

Вот только профессор, оказывается, не столько мой спаситель, сколько пленитель. И обещает расколдовать только при одном условии. Что я откажусь от прежней жизни, и стану его невестой!

Глава 1

– Лорд Яль-Таэр Наэрин, – раздалось громогласное.

Неизбежность, та самая, от которой никак нельзя было скрыться, настала. Ему отвечать перед Советом. И за что?! За собственную личную жизнь! Вернее, за ее отсутствие… И не расскажешь же о том, что он уже связан клятвой, которую по глупости дал еще в юности!

Яль вздохнул, обвел невеселым взором зал. Высшие, что б их! Двенадцать самых высокопоставленных лордов и леди Кармелийского королевства. Разряженных так, будто как минимум пришли на бал, а не на рядовое заседание…

– Да, архимагус, Великий Совет… – он вышел на середину зала, презрительно и недовольно сравнивая себя с нашкодившим учеником, вызванным в кабинет директора. – Я явился, как и было запрошено в письме.

– Затребовано! – поправил ахимагус, он же глава Великого Совета, он же Квобо Наэрин и по совместительству его дед.

Похожий на него самого, как две капли воды! С такой же высокой и поджарой фигурой, острыми, почти птичьими чертами лица, выразительным медово-карим взглядом и длинными, почти до поясницы, оттенка светлого бука, волосами, гладкими, словно шелк… Такова была порода всех из рода Наэрин. Разве что леди Мия отличалась – рыжеволосая бестия! Но она и не должна была быть похожей на кого-либо. Девушка была подкидышем, приемной дочерью его покойных родителей.

– Затребовано, – повторил эхом Яль. – Я здесь.

– Лорд Наэрин! – кашлянул дед. – Вам прекрасно известны правила членства в Великом Совете. Вы должны быть женаты! И на это вам уже отводилось три или четыре срока по полгода. Вы обещали, что невеста будет найдена. Но этого не произошло.

– Я ищу.

Яль врал. Искать было не нужно. Он видел нужную девушку едва ли не каждый день. Вот только даже заговорить с ней физически не мог, не то, чтобы предложение руки и сердца сделать.

– Плевать, что ты ищешь! Ты ищешь с шестнадцати лет, Яль-Таэр! – взревел дед, взбешенный его ледяным спокойствием. – И до сих пор отчего-то не нашел! Ты женишься, мальчишка! Женишься в ближайший месяц, если хочешь сохранить не только свое тринадцатое место в Совете, но и покровительство своего дома! А так же работу, которой ты так сильно дорожишь!

Яль усмехнулся. Ну да.

– Что-то не припомню, чтобы для преподавательской деятельности в Академии Искусств требовалось покровительство дома Наэрин!

– Молчать! – рявкнул архимагус. – Все знают, что за преподавательской деятельностью ты скрываешь там черные делишки, что проворачиваешь с этим своим дружком-художником, Пэтрисом! А знаешь ли ты, что по городу уже поползли слухи, что ты несостоятелен как мужчина?! И это мой внук!

Среди собравшихся членов Великого Совета раздались смешки.

Яль-Таэр с трудом сдержал себя в руках.

– У меня были женщины.

– В Доме Наслаждений мадам Жеффины Бортье?

Яль добела сжал кулаки. Клятва! Клятва, данная спасителю его сестры теперь не давала дышать. Не давала жить, не давала иметь официальных отношений с женщинами. Кроме одной. Недосягаемой.

– Я понял условия Совета, – Яль ответил все так же спокойно. – Я решу эту проблему.

– Уж будь добр! – фыркнул дед, а после махнул рукой, разрешая ему занять свое место за столом. – Перейдем к вопросам торговли. В этом месяце мы продали на три четверти больше шелка. План, разработанный лордом Ши, оказался прекрасным…

Линда

Вот и сентябрь… Пышный лес возле нашего дома, прежде бывший зеленым, окрасился в пестрые тона. Ночи стали заметно более холодными, хотя днем солнышко еще здорово пригревало. Я любила подолгу здесь гулять летом. Но, увы, теперь на это не оставалось совершенно времени. Я была погружена в учебу. Выпускной курс! И хотя мама не считала выбранную мной профессию серьезной, я все же отдавала ей все свои силы.

Моя специальность называлась “Искусство костюма и текстиля”. И сегодня у всего факультета намечалась одна из самых грандиозных вечеринок года! Еще в мае, перед летом, мы все условились пошить себе исторические костюмы, и я создала за время каникул просто потрясающее платье из сливового шелка и серебристо-белых кружев. Какое же оно было красивое! Струящееся, но тяжелое и за счет нижних юбок кажущееся пышным. Оттенок шелка идеально подходил к моим длинным чуть волнистым коричного цвета волосам и насыщенно-синим, сапфировым глазам. Я уже предвкушала завистливый взгляд Аньки Жаклевой, когда появлюсь в своем творении!

– Это допоздна, твое собрание факультета? – мама, высокая, светловолосая и строгая, совершенно не похожая на меня, замерла у выхода, глядя, как я пытаюсь вынести платье в чехле на улицу, к заказанному такси.

– Я буду не позже десяти, не переживай, – я клюнула маму в щеку и поспешила нырнуть в такси.

Водитель быстро домчал меня до нужного места. Всего-то каких-то полчаса! Это было арендованное кафе “Норка и Сыр” на окраине города. Мы частенько проводили здесь наши всякие институтские мероприятия. Локация была классной – осенний парк рядышком, каменные фонтаны… А вдалеке – бывшее поместье каких-то дворян, а сейчас – музей картин.

– Линдуха! – Сашка Эктов хлопнул меня по плечу, жизнерадостно улыбаясь.

Парень выбрал для себя совсем не мужскую профессию, но, если честно, получалось у него очень даже! Да и сам он был нормальным, веселым, а еще очень красивым. С его внешностью голубоглазого брюнета по нему все девчонки наши сохли. Тем более, что мужской части у нас было не так уж и много.

– Привет! Выглядишь – афигеть как круто! – похвалила я.

Сашка был в образе средневекового воина. В легких кожаных доспехах. Я отметила, насколько он проработал тщательно каждую деталь. От каких-то мелких ремешочков до сапог.

– Уверен, твой образ тоже не подкачает! – хмыкнул парень, а я поспешила внутрь кафе.

Под раздевалку нам отдали отдельное помещение, и теперь оно почти все было завалено одеждой, а так же наполнено веселым смехом и запахами чужих духов.

Я, переодеваясь, почти сразу же включилась в разговор с подругами о грядущей выставке тканей, и в общем, влилась в атмосферу царящей здесь суеты и праздника.

После вышла в общий зал, где уже были размещены столики с закусками и напитками. Слышала, как восхищенно ахают девчонки, глядя на мое платье, а я сама тоже по достоинству оценивала их наряды. Чего здесь только не было! Целая смесь эпох!

Время летело быстро. Закуски и напитки сменились танцами, после принесли более плотный ужин – гриль и жаренную картошку фри. Кто-то жаловался про то, что уже заляпал костюм, а мне неожиданно стало душно. Решила выйти на улицу, чтобы немного охладиться и подышать свежим воздухом.

Стоило мне только это сделать, как осенний чуть влажный ветер дунул в лицо, разметав по плечам мои волосы. Закатное солнце окрасило небо в сияющие золотисто-оранжевые тона. Красиво!

Я прошлась немного вокруг кафе, чуть махнула рукой компании, общающейся неподалеку, тоже решившей немного побыть на улице, но все же прошла к одинокому фонтану. Мне хотелось сделать какой-нибудь красивый селфи-снимок на память. Все же, место было шикарное! Мы, конечно же, уже наснимались вдоволь все, но я хотела застать закатное солнце.

Присела на каменный бортик и достала телефон, находя в нем камеру.

– Линдсэй! – вдруг отчетливо услышала я и, вздрогнув, подняла взгляд.

Вокруг не было никого. А еще образовалась какая-то плотная, почти вакуумная тишина. Сердце испуганно застучало. Какая-то ерунда! Это просто что-то вроде панической атаки…

Хотела встать, чтобы пойти обратно в кафе, но я словно приросла к прохладному камню!

– Эй! – крикнула я. – Помогите! Кто-нибудь!

Тело отчаянно не желало двигаться, и становилось мне неподвластным. Это, наверное, какая-нибудь болезнь! Что-то очень страшное!

Мне хотелось закричать снова, но я уже не могла. Лишь с ужасом и оцепенением видела, как меняется все вокруг. Как становятся будто неживыми, нарисованными, деревья. Как смазываются краски кафе, и вывеску теперь и не прочитать.

Нет… У меня еще и со зрением что-то! А я даже заплакать не могла… Так и сидела, в какой-то момент понимая, что уже и не дышу. Не дышу, но почему-то продолжаю существовать.

Все изменилось в одно мгновение. Способность дышать вернулась. Тело снова стало живым, и я, наконец, смогла подняться. Хотела обрадованно побежать в кафе и рассказать ребятам о том, что со мной приключилось, какая-то аномалия, но вместо этого я сделала лишь несколько шагов, а после наткнулась на невидимую преграду. Как будто бы кто-то поставил загородку-стекло. И вот, кафе растаяло, будто его и не было. А за стеклом… Что-то вообще невообразимое!

– Прости, мам, но, похоже, к десяти я домой не вернусь… – пробормотала я отрешенно, пытаясь принять новую весьма нерадостную реальность.

Яль-Таэр Наэрин

Пэтрис Мансвар был худощавым, с остро выпирающими лопатками, мужчиной. Его руки были настолько тонкими, что казалось, еще немного, и они взметнутся, словно ивовые ветви при резком порыве ветра.

Но ветра здесь, в сыром полуподвальном помещении Академии искусств, не было. А руки Пэтриса порхали сейчас над холстом бумаги, выписывая там какой-то фонтан, яркий закат и силуэт девушки в фиолетовом платье. Яль-Таэр же, скучая, глушил уже которую чашку кофе.

– Полная задница, – пробормотал художник, а Яль поднял на него взгляд.

– У-у-м?

– Твоя эта леди из железного мира не выходит никак! – пожаловался Пэтрис. – Ты показал мне ее, но лишь мельком! Мне нужно еще ее увидеть!

Яль чуть прищурил взгляд. После поднялся с облезлого, подранного прирученным местным котом, Монстром, дивана. Подошел к холсту.

– Не она. Совершенно точно, – сказал Яль.

Он знал ее черты наизусть. Взгляд… Улыбку… Ее фигуру…

– Мне придется потратить силы, чтобы снова осуществить призыв. Ты же знаешь, моя магия усиливается лишь во время заката и черпает энергию из него… – продолжил мужчина. – Боюсь, невеста застрянет в картине в таком случае до завтра. У меня не хватит магии, чтобы вытащить ее оттуда сюда сегодня.

Пэтрис махнул рукой.

– Посидит, поразмышляет о вечном! – сказал он легко. – Иначе рискуем получить не ту девицу, а это грозит большими проблемами для тебя лично! И для меня тоже! Второй раз украсть “оживляющие краски” из Тайного фонда академии я не смогу.

– Ладно.

Все что угодно, лишь бы переместить ее сюда. Яль собирался предъявить Высшему совету невесту. И намеревался это сделать как можно скорее.

Он потуже перевязал светлые волосы в хвост. После стянул со своего запястья тяжелый серебряный браслет с сапфирами, скрывающий клеймо в форме изогнутой линии.

– Kaissey-shi, haas! – произнес он, прикасаясь к клейму большим пальцем другой руки.

Клеймо засветилось ярким лучистым светом. Яль-Таэр в какой-то момент взмахнул рукой, описывая ей полукруг и разбрызгивая свет по мрачному помещению подвала. Тот так и повис неестественными скоплениями раскаленной плазмы.

Еще один пасс рукой, и эта плазма растеклась по помещению, наполняясь совсем другими красками.

От напряжения у Яль-Таэра на виске запульсировала жилка. Скулы заострились, делая его и без того угловатое лицо изнуренным и уставшим.

– Вот она… – тихо сказал Яль.

Девушку было видно. Хоть и смазано, хоть и нечетко, будто она была облачным призраком, и все же чем больше Яль и его друг вглядывались, тем лучше можно было различить ее лицо. Она была окружена странными вещами, впрочем, как и всегда. К примеру, сейчас за фонтаном, у которого она стояла, пронесся какой-то странный человек на вытянутой дощечке с палкой на колесах. Антураж “Железного мира”, как прозвал его Яль-Таэр. Нормальным и привычным было лишь красивое платье, которое очень ей шло. Хотя, это было, скорее, исключением из правил. Яль знал, что в том мире носят совсем иное… Женщины ходят в брюках, коротких платьях, больше похожих на сорочки, чем на нормальную одежду… Или же в чем похлеще. Нет, ему все нравилось… Ведь подсматривая за Линдсэй он был уверен, что у нее совершенно потрясающая фигура… И такая нежная кожа…

– А, понял, где ошибся! – сказал Пэтрис, добавляя скорее несколько мазков на холст. – Теплый тип, не холодный… И глазки поярче… Та-а-ак… Здесь еще… Подбородок чуть мягче… Ямочка… М-м-м! Да красотка же ж!

Его руки порхали над картиной, делая девицу на нем все более похожей на ту, что они видели перед собой в расплавленной плазме.

– Красотка! – хмыкнул Яль. – Не засматривайся! Не про тебя девочка.

– Хоть понимаешь, что перетащив ее сюда, огребешь проблем? Ты ж ее только внешне видел, а вдруг характер у нее – огонь? Что тогда?

Яль-Таэр усмехнулся.

– По ситуации, как обычно! Рисуй давай свой шедевр. Не отвлекайся, – последние слова дались ему с трудом.

Изображение постепенно гасло, лорду Наэрин было тяжело удерживать без дополнительной подпитки образ девушки. И, понимая, что больше это невозможно, он прошептал отпускающее заклинание на старом языке эстеров:

– Anver-haas, Kassei-shi!

Яль пошатнулся, когда картинка пропала, но удержал равновесие. Как назло, под ноги почти сразу же бросился черный с шипастым гребнем на спине кот, Монстр.

– Мя-я-яу! – сообщил он обвинительно.

– Есть хочешь? Сейчас… – сказал Яль-Таэр и, пока Пэтрис дописывал портрет, положил коту еды и плеснул молока.

Вздохнул. Подошел к тумбочке, на которой валялся всякий хлам. Выудил оттуда трубку с длинным мундштуком, после, пошуршав в карманах, нашел там бумажный сверток с хорошим табаком.

Провозившись какое-то время, он закурил, наполняя комнату дымным туманом.

Пэтрис закашлялся.

– Яль, твою ж гарпию! – он хмуро глянул на друга.

– Что?

– Заканчивай, вредно это… Знаешь же…

Блондин лишь усмехнулся, не слишком прислушиваясь к советам художника. Вместо этого подошел к картине, с интересом вглядываясь в то, что было на ней изображено.

Фонтан, закат, девица в фиолетовом платье. На ее лице читалось волнение.

– Выражение лица меняется, видишь? – хмыкнул Пэтрис Мансвар. – Краски начали работать, притягивая ее в картину…

– И все же, она еще не совсем здесь… – сказал Яль-Таэр. – Нужно имя.

– Надеюсь, старик не утаил его от тебя? – приподнял бровь его друг.

– С него бы сталось, но нет, – сказал мужчина насмешливо. – Lindsey Lingon, maash ah jarjer er!

Раздался грохот. Помещение, где они находились, заметно тряхнуло. Картина едва не слетела на пол, но Яль вовремя метнулся к ней, придержав, и с довольным кивком отмечая, что все получилось. Девица была здесь. В этом мире. В картине! И, судя по тому, что теперь она уже не сидела на бортике фонтана, а стояла, упираясь ладонями в невидимую стену, она пыталась найти выход.

– Погоди, Линдсэй. Завтра резерв восстановится, и я вытащу тебя уже сюда, – пообещал лорд Наэрин.

Пэтрис Мансвер присвистнул.

– Обалдеть, Яль! У нас получилось! – выкрикнул он. – Получилось?! Мы перетащили ее при помощи “оживляющих красок”! Величайшие умы годами пытались найти порталы в другие миры, бреши! А мы…

– Просто ее нарисовали, – захохотал Яль. – Браво. Как и всегда!