ас, в данную минуту, а признаешься в любви, и никакой совести не просыпается. Просто говоришь то, что человек хочет от тебя услышать, или тебе кажется, что он хочет это услышать. Возможно, и она меня не любит, но тоже целует. Жизнь проходит, пока мы целуем не тех, – в задумчивости откусил я сладкий персик, глубоко войдя в его плоть, откуда на меня, из самого сердца, изогнулся бледно-белый червяк. «Действительно, – подумал я, глядя на него, – может, то, что мы называем любовью, – есть ее отсутствие, ее след».