заспанными глазами, среда оказалась женщиной среднего возраста с химией на голове, зависшей в недоумении между вторником и четвергом, последний был похож чем-то на моего редактора: короткий, спокойный, женатый, пятница вышла женщиной вульгарной, но весёлой, с тенями усталости от праздной жизни, она звонила своей близкой подруге субботе, та ещё нежилась под одеялом, то и дело поглядывая на своего сына. Воскресенье было непутёвым сыном субботы и понедельника.