высовывался из-за занавеса, словно на сцене после спектакля, будто его то и дело вызывали на бис. Он выходил, по пути стягивая с себя капюшон, потом уходил, вновь прячась в него. Гладкий, лысый, потный от возбуждения. Счастливый. Он никак не мог надышаться славой. В конце концов он собрал все подаренные ему цветы и бросил в зал.