Глава 1

Если из оружия у тебя только альпеншток, то нужно вести себя тише воды и ниже травы. Сом бежал уже больше часа раненый без нормального вооружения, что в Улье допускать категорически нельзя. Но у Сома не было выбора, его преследовали двинутые на своих понятиях садисты – Отродья. С их жестокостью не могли сравниться даже муры. Они вырезали поселения и хорошо укреплённые стабы, но могли пройти мимо небольшой группы иммунных, даже не посмотрев в их сторону.

Произошло хорошо спланированное нападение на патрульный отряд рейдеров, в составе которого находился и Сом. Но, как это происходит на Стиксе, всё изменилось за секунду. События начали развиваться молниеносно. Два БТРа, три бронированных джипа взлетели на воздух в один момент. Оглохшего и наполовину ослепшего Сома выкинуло из пулемётного гнезда. Разлёживаться он не стал, тут же вскочил и припустил в лес. Опытному иммунному хватило одного взгляда поверх горящей техники, чтобы понять – в Чистый ручей пришла беда.

Сом выскочил на небольшую поляну и тут же прибавил скорость. Был шанс оторваться. Бронежилет с каждой секундой становился тяжелее. Пот едкой субстанцией заливал глаза, но у него не было ни желания, ни времени для жалости к себе. Потом, если это потом будет. Сом с разбегу влетел в высокий кустарник, отделяющий его от леса. Он хорошо знал эти места. Скоро опушка – до блокпоста рукой подать. Ветки хлестали по израненному лицу, организм требовал передышки, но это не проблема, Сом к тому привык. Плохо то, что он видит только одним глазом и не слышит ничего, кроме биения своего сердца. Взрывная волна уничтожила барабанные перепонки и повредила левую половину лица. Остатки глаза болтались соплёй.

Больно чиркнуло по уху, мелькнуло, и в ближайшую берёзу воткнулся арбалетный болт.Сом пригнулся и постарался бежать маятником, что нелегко в условиях леса, но его успокаивала мысль, что преследователям сложнее вдвойне. Перепрыгнув через поваленный ствол, завис над оврагом. Оступился, но удержался на ногах и продолжил бежать. Следующий болт воткнулся в землю в нескольких метрах перед ним. В следующую секунду Сом совершил роковую ошибку, повернул голову, выискивая стрелка. Левая нога зацепилась за торчащий корень, и он кубарем залетел в кусты. Матерясь, он попытался подняться, но конечности слушались с трудом. Всё что удалось, это перевернуться на спину. Навалилась немощь. Сома словно придавили огромной ладонью.

– Сука…менталы хреновы, – выплюнул он, не слыша своих слов.

Низ живота взорвался болью. Сом вскрикнул, чувствуя что-то холодное в своих кишках. Он даже кончиком пальца не мог пошевелить, всё, что ему было позволено – это чувствовать и кричать. Спустя какое-то время, он открыл единственный глаз. Над ним стояли трое, двое из них были одеты в чёрные балахоны и такого же цвета маски, а третий, здоровый бородач, выглядел как обычный рейдер. В глазах последнего застыло сочувствие.

– Грёбаные садисты, х…ы тупорылые, – в бессильной злобе выкрикнул Сом. – Чтоб вас Стикс оттраха…кха…кха.

Ему не дали закончить, один из балахонов нагнулся и молниеносным движением перерезал горло.

– Обязательно было болт в кишки засаживать? – спросил бородач, с презрением глядя на одного из балахонов. – Он и так под контролем был.

– Стикс так решил! – утвердил сектант, словно речь шла о догме.

– Ну, разумеется… – развёл руками бородач.

– Что тебя не устраивает, брат Клепан? Ведь всё идёт по намеченному плану.

– Не называй меня так, – возмутился названный Клепаном, хрустнув костяшками. –Не брат я тебе, – последние слова, были выплюнуты, как ругательные.

– Все мы здесь братья и сёстры, не забывай, что у нас общее дело, во имя Стикса.

По Клепану было видно – он не согласен. Да и вообще, готов приложить обоих балахонов, рядом с мёртвым патрульным. Но не он тут решал.

– Что ты видишь, брат Иврий? – забыв про бородача, спросил старший у своего собрата.

Тот же, закончив оттирать нож, стоял, заложив руки за спину, и всматривался в ту сторону, куда торопился незадачливый патрульный.

– Через триста метров дорога. Блокпост сразу за ней, – спокойно ответил тот.

– Ну что же, БРАТ Клепан, цель близка, настало время твоего хода, заражённые братья не могут спать вечно, очень скоро голод их разбудит.

Стиснув зубы, бородач двинулся в указанном направлении, сегодня ему придётся убивать иммунных. Они не самые лучшие представители человеческого рода, но и не худшие, Клепан не был в восторге от этого, но у него с соплеменниками была конечная цель, и она того стоила.

***

Масон считал себя счастливчиком. Будучи никем в прошлой жизни, в Улье он получил практически всё, о чём можно было мечтать, – свой стаб, в котором проживало около тысячи человек, средний по меркам улья, но зато в его власти; восемь любовниц в стабе, их называли наложницами. Масон подбирал их в течении нескольких лет, что тоже стоило труда. Масон не считал себя моногамным, да и женатым не был никогда. Кому интересен простой уборщик из метро? По сути – техничка. Из-за сложного характера отношения с людьми, особенно с женской половиной, не особо складывались.

  До Улья у Масона не было молодых и красивых женщин. Не было денег, как и своего жилья, – коммуналка на шесть хозяев не в счёт. Это адское место, коим Масон считал Улей по началу, изменило его жизнь. Первая неделя была сущим кошмаром! Помог крестный. Этот старый урод, окрестил его Мышью. Мышь! Каким надо быть дебилом, чтоб так назвать человека? А ведь он всего лишь прятался в подвале. Слава богу, на пятый день старого козла сожрал лотерейщик. И он стал Масоном, то, что нельзя самого себя окрестить, он считал глупым предрассудком.

Лотерейщик, насытившись крёстным, решил сожрать и его. Он с разбегу влетел в витрину магазина, где прятался Масон. Лотеру было невдомёк, что со стеклом что-то не так. Ещё будучи слабым бегуном, он легко с этим справлялся.

Масон часто вспоминал, как наблюдая за кровавой трапезой, позорно испачкав портки, приложил обе ладони к тонкому стеклу и, пуская сопливые слёзы, принялся молиться местным богам. Он сам не знал почему так поступает, но результат был, кто-то или что-то его услышал. Лотерейщик разбил себе голову всмятку. Витрина не уступала в крепости полуметровой кирпичной стене.

Через два кошмарных дня Масон попал в стаб Чистый ручей, показал свои способности знахарю, а тот в свою очередь пояснил, что это одна из разновидностей дара фортификатора.

С тех пор, прошло семь с лишним лет. Масон, глава стаба, и покидает его только на профилактику трясучки. Всё было превосходно, шоколадно, или как говорит гопник Бешенный – в ажуре. До сего момента.

Масон был зол. Мало того, что его посреди ночи разбудили взрывы, так ещё этот идиот Шериф несёт какую-то чушь. Как это возможно? Ведь его стаб, крупнейший к югу от Гориса. Кто посмел?

– Миномётные расчёты уничтожены, как и артиллерия, – монотонно вещал Шериф, сверяясь с бумажкой, вырванной из блокнота. – Наружные посты молчат, патрули не вернулись.

Пытаясь совладать с эмоциями, Масон дёрганными шагами прохаживался вдоль своего рабочего стола, причём сам себе он напоминал какую-то птицу, это обстоятельство никак не успокаивало, а напротив бесило, ему хотелось кричать и топать ногами, или лучше пристрелить тупицу Шерифа. Ведь это его, Масона, мечта рушиться, а он так спокойно об этом говорит, точнее по бумажке читает, словно прогноз погоды.

– Стоп! Остановись! – почти провизжал Масон, теряя над собой контроль.

Замолчав, Шериф невозмутимо уставился на главу стаба.

– Скажи мне, Шериф, кто начальник гарнизона? Кто командует обороной Чистого ручья? – стараясь держать себя в руках, поинтересовался Масон.

– Я! – ответил Шериф.

В одну единственную букву, был втиснут целый айсберг ледяного спокойствия. У Масона так ни за что не получится, даже в предложении. Не знай он натуру этого человека, решил бы, что над ним издеваются.

– Хорошо, – скрепя зубами, протянул Масон. – Тогда скажи, кто бомбит мой стаб? Почему эти дебилы на стенах не стреляют в ответ?

– Докладываю по порядку, нас не бомбят. Произошла детонация боеприпаса, находящегося на поверхности, все орудия и миномёты повреждены, среди личного состава есть погибшие и раненные…

В этот момент дверь шумно распахнулась, впуская абсолютно лысого громилу, по стуку было понятно, что толкнул он её вовсе не рукой.

– Чё за дела, Масон, м…я? – гаркнул тот с ходу. – Ты, м…я, чесал, что стаб этот, м…я, козырный, каждый, м…я, камушек, м…я, своими руками укреплял, м…я, не одна, сука, пушка, м…я, даже поцарапать не сможет, м…я!

Громила орал всё сильнее, брызгая слюной. Та попадала на стол и даже на Масона. Невозмутимый Шериф, стоял в стороне, и это его спасало. Бешенный, именно так звали лысого, был представителем союзников – самой крупной группировки муров к югу от Гориса. Белые волки. За глаза их называли, бритые обезьяны или гуманоиды. Считались с ними все, кроме стронгов. Масон неплохо имеет от этого союза, ему даже делать ничего не надо, подумаешь иммунные иногда пропадают, но ведь так было всегда.

– Успокойся, Бешеный, – произнёс Масон, понимая, как абсурдно это прозвучало. – Стены целы, чтоб их пробить, нужно несколько раз попасть в одно место, и не из винтовки, – Масон уселся за стол, всем своим видом подражая ледяному спокойствию Шерифа.

– Фуфло это, м…я! – высказался тот, явно сбавив обороты. – Твои бакланы опрофанились, м…я, и сам ты, м…я, фишку ни хрена не сечешь!

– Что не так? – поинтересовался Масон, сообразив, что его обвиняют в некомпетентности.

– О чём, м…я, этот чепушило тебе кукарекал? – ответил Бешеный вопросом на вопрос, кивая лысиной в сторону Шерифа.

Муров никто не любит, но, когда они сбиваются в крупные группировки, их боятся, и муры этим пользуются, готовы на шею с ногами залезть. Этот гуманоид за неполную минуту оскорбил всех и Масона в том числе. Знает тварь, что ему ничего за это не будет.

– Боеприпасы детонировали, – скрывая раздражение, процитировал Масон слова Шерифа.

– Ах, боеприпасы, м…я!? Ну, тоды всё в ажуре, м…я, – Бешеный заглянул в лицо Шерифу, чтоб проделать это ему пришлось согнуться вопросительным знаком. – Какого хера они детонировали, м…я? – гаркнул он тут же.

Шериф даже в лице не изменился, молча взирал на лысого откуда-то с другой волны, будто скучный сериал смотрел. Бешеный, надо отдать ему должное, отреагировал на это вполне адекватно. То есть не начал грозить и настаивать, а развернулся к хозяину кабинета.

– Сука, Масон, ты, м…я, в глубокой жопе…про сапёров слыхал?

Масон кивнул, он знал про этот редкий дар от своего знахаря. Когда тот проявляется, человек начинает видеть начинку патрона, если подносит его к лицу, казалось бы, какая от этого польза, да никакой. Иммунный видит порох, а сделать ничего не может. А вот если глотать жемчуг, да не абы какой, а выпадающий из заражённых в радиоактивных зонах на территории влияния атомитов, толк будет. Тот жемчуг намного эффективнее и значительно крупнее обычного, шанс превратиться в кваза возрастает в разы, но никто об этом не задумывается – результат того стоит. Уже через неделю иммунный способен поджечь порох в патроне. Нужно принимать горох, тогда зона влияния дара растёт и про жемчуг забывать нельзя, чем больше, тем сильнее дар, тем больше откроется граней.

Прикинув размеры стаба, Масон пришёл к выводу, что скорее всего, работает один сильный сапёр и активация дара произошла, когда тот находился в центре стаба, размер которого примерно два на два километра. От осознания силы дара у Масона волосы зашевелились. Есть, конечно, вариант с группой подобных иммунных, которые могут находится вне стаба, где-нибудь под стенами, в непосредственной близости от миномётных расчётов и артиллерии, но Масон тут же его отмёл. Очень уж редкий дар, попробуй найди, троих таких, да скорее ноги по пояс сотрёшь. Найти, конечно, можно, Стикс велик. Но сколько потратишь времени? Сапёр один. Сейчас глубокая ночь, все ворота закрыты, а это значит, диверсант с даром сапёра внутри. Поняв это, Масон отдал приказ Шерифу.

– Поднимай своих полицаев и всех свободных от караула сенсов, ищите чужого кваза, в плен не брать, близко не подходить. Уничтожить!

– О, сука м…я, думать начал, да?! – воскликнул Бешеный, как только захлопнулась дверь за Шерифом.

Пока Масон думал, как бы подипломатичнее ответить, ожил интерком.

– Масон, это Красный, я на южной стене, – проорал зам. Шерифа. – Ухо чует заражённых, говорит, до них пятьсот метров, их много, несколько десятков, почти все матёрые.

Такого Масон не ожидал, да и Бешеный, судя по вытянутой физиономии. Что есть из оборонительного, дальнего? По одной зушке на каждую стену. Если это орда, то считай, что ничего, без боеприпасов от орудий толку мало. Стены пробить заражённым не под силу. Масон был уверен, сам всё укреплял и проверял. Но ведь это элита – умные и хитрые твари.

– Слушай мой приказ, Красный, – громко произнёс глава. – Всех на стены! Я повторяю, всех, кто может держать в руках автомат, пистолет, рогатку, без разницы! Кто откажется расстреливать на месте! Понял?

– Понял, Масон, – не в тему торжественно, подтвердил Красный. – Выполняю!

– Что думаешь, Бешеный?

– Не орда это, б…я буду. Погонщики, сука, подсуетились.

Мур прав. Масон и сам это понял, дальнобой весь в труху, патрули и наружные посты молчат, это говорит об одном – их уже нет. То, что заражённые, почуяв слабость обороны, пришли сами, не верится совсем. Иммунные с таким даром ценятся только в одном сообществе. Вывод Масону не понравился.