Неудачница только что закончила говорить и теперь сидела на пластиковом стуле, положив сцепленные в замок руки на колени, скромно ожидая решения. Сидела с идеально прямой спиной, надеясь скрыть тем самым свое волнение.

Напротив нее с большим комфортом расположились две женщины. Откинувшись в офисном кресле с обивкой из серой ткани, одна из них держала перед собой резюме. Вторая вплотную придвинулась к коллеге и также заглядывала в листок, что-то шепотом комментируя той на ухо. Неудачница едва удержалась, чтобы не попытаться сесть еще прямее.

Когда женщины снова переключили свое внимание на соискательницу, та старательно улыбнулась.

– Извините, но вакансия оператора ПК уже закрыта, – сообщила женщина, держащая резюме, – но, может быть, вы захотите попробовать себя в качестве продавца?

Услышав вопрос, девушка несколько растерялась.

– Могу я подумать? – она надеялась, что голос не выдавал ее сомнения и неуверенность.

– Да, конечно, – подключилась вторая женщина, имитируя заинтересованность, – только прошу вас дать ответ в течение завтрашнего дня. Давайте не будем попусту тратить время друг друга!

Неудачница отметила про себя, что на лице говорившей промелькнула тень злорадства, и кивнула, непроизвольно чуть поджав губы.

– Я понимаю, – поправляя юбку, девушка поднялась со своего места. – Я обязательно позвоню. Спасибо, что уделили время.

Оказавшись на улице, на большом крыльце, укрытом от дождя и снега не менее внушительным козырьком, Неудачница отметила про себя, что за прошедший день значительно похолодало – щеки тут же закололо от мороза. Она еще раз окинула взглядом вестибюль недавно отстроенного торгового центра через прозрачные двери с фотоэлементом и задержалась на бело-зеленой вывеске готовившего к открытию книжного магазина крупной сети. Девушка вздохнула, чувствуя, как проникает в ее легкие холодный воздух, и заставила себя улыбнуться: «А может, все не так уж и плохо?»

* * *

– О-оу! – внезапно «подал голос» старый компьютер.

– Ой, бли-и-ин! – в тот же миг вскрикнула от боли Неудачница, потрясая в воздухе пострадавшим пальцем. Девушка поднесла палец ко рту и старательно подула на него, после чего недобро покосилась сначала на утюг в руке, ставший виновником происшествия, а потом и на компьютер. Он, конечно, был виноват не меньше.

Неудачница поймала себя на мысли, что кое-чего не понимает. Что-то не стыкуется: кто мог ее заметить и, главное, как? Ведь в «Квипе» уже несколько часов подряд был включен невидимый режим.

Поставив вертикально утюг, девушка стала аккуратно пробираться к компьютеру (гладильная доска в разложенном виде существенно затрудняла передвижения по квартире). Ее удивлению не было предела, когда, склонившись над монитором, она навела стрелку курсора на мигающий конверт. Сообщение было подписано ником «Кристанна».

«Приветствую мою далекую знакомую с загадочной русской душой!» – гласило сообщение.

Неудачница криво улыбнулась – загадочность забугорной знакомой казалась ей более явной, чем ее собственная. Впрочем, с чувством юмора у той тоже случались перегибы.

– И тебе привет! – спокойно отписалась Неудачница.

– Как поживаешь? – тут же последовал вопрос.

Девушка прерывисто выдохнула и застучала по клавишам с чувством проснувшегося ехидного подозрения.

– Ты действительно хочешь спросить, как у меня дела, или это просто формальность, и ты не рассчитываешь от меня услышать ничего кроме «Спасибо, хорошо»^[1]?

Кристанна молчала довольно долго, что заставило Неудачницу начать нервничать, как вдруг та просто обрушила на нее кучу желтых смайликов, перекатывающихся с боку на бок от хохота.

– О! – наконец иностранка снова перешла на печатный диалог. – Я смотрю, кто-то набрался уверенности? Нет, я в самом деле хочу узнать, как у тебя дела…

– За мою уверенность есть, кому сказать спасибо! – Неудачница «оттаяла». – Дела – нормально, только слегка занята. Кстати, как ты узнала, что я в сети? Я же в «инвизе» сижу.

– А у меня читерская^[2] «ICQ» – я всех вижу! – Крис опять написала, несколько помедлив с ответом. – Как жаль, что ты занята, а я как раз хотела сказать пару слов по поводу твоего перевода моего маленького креатива…

И тут Неудачница почувствовала, что ее решимость дрогнула. Она уже совсем не хотела возвращаться к блузке на гладильной доске и тем паче готовиться к первому рабочему дню.

– А… ну… – быстро запечатала она, – Только если недолго, а то я тут собираюсь…

– На свидание? – моментально среагировала Кристанна, вгоняю свою собеседницу в ступор.

– Если бы… – Неудачнице пришлось нехотя отшучиваться. – Вообще-то, я завтра выхожу на работу.

– Тебя можно поздравить? Кем будешь работать?

– Можно я лучше промолчу?

– Как хочешь, – и очередные «улыбающиеся» скобки.

– Так что там с переводом? Как он тебе?

– Не только мне, – на секунду Неудачнице действительно показалось, будто она слышит немного резковатый энергичный голосок Кристанны, – всем понравилось! Особенно Джен. Она сказала, что ты переводишь почти как какой-то там гоблин…

Девушка непроизвольно дернулась. Как Гоблин^[3]? Джен понравилось?

– Прости, ты сказала «Джен»?

– Джен, – подтвердила иностранка. – Моя самая близкая подруга.

Сперва Неудачница была шокирована, а потом обдумала услышанное еще раз. А ведь и правда, что мешало Кристанне вписать подругу в свою историю?

– Она действительно из эмигрантов? – девушка посчитала, что писать «она действительно существует?» крайне невежливо.

– Да, но ей не нравится, когда про нее так говорят…

– Хорошо, извини… те.

– Не извиняйся, – тут же написала Кристанна и принялась печатать дальше, – Короче, ты – молодец!

– Спасибо!

– А дальше переводить будешь?

Неудачница почувствовала, как сердце встревожено забилось в предвкушении.

– А есть что?

– О, да! Есть! А что, можно публиковать на сайте? – передразнила ее собеседница.

– Ты еще спрашиваешь!?

Глава 1. «Ms. Josephson goes to Washington»

Свежий букет белых хризантем лежал между двух надгробий. Мама всегда любила эти цветы, как и ее мать. «Александра Джозефсон», – прочитала я про себя, а потом перевела взгляд на соседнюю могилу. – «Арман и Дагмара Джозефсон».

И попыталась улыбнуться. По воле судьбы вы покоитесь под одним камнем. Наверное, это правильно. Когда заказывала памятник, я еще не знала, насколько это правильно. А теперь… я даже чуть-чуть счастлива, что и за порогом смерти вы остались вместе.

Я сняла темные очки и присела на корточки, почти касаясь коленями земли, провела рукой по накалившемуся на солнце камню.

Надеюсь, вам там хорошо. Всем вам. Не будь меня, как минимум на одну могилу на этом кладбище было бы сейчас меньше. И мне жаль… Каждый из вас заслуживал право жить больше, чем я.

Мне не удалось узнать, чего добивался от нашей семьи Ван Райан. Но обещаю, что обязательно это выясню. Уже завтра я получу удостоверение служащей ФБР. И тогда все изменится раз и навсегда.

В том, как вы относились ко мне, нет вашей вины, но будь вы чуточку добрее, может, и я была бы другой? Звучит эгоистично, вот только что, если это сделало бы меня лучше?

Мой разум так хочет отпустить от себя все те эпизоды детства, что я начала вспоминать недавно, но какая-то часть меня упрямо цепляется за них. Думаю, теперь мне следует уйти. С такими мыслями тут больше нечего делать. Быть может, это прощание? Все равно, решение навестить вас было правильным.

Ощущая тяжесть на плечах, я выпрямилась, надела темные очки и побрела к центральному входу.

* * *

Мы с Джен вернулись в Нью-Йорк, чтобы привести в порядок дела перед тем, как нас вызовут в Бюро для вступления в должности. Дом на Дартмут-стрит, принадлежавший моей семье, было решено продать. Благодаря вмешательству Барбары и ее связям, права наследницы огласили мне прямо на пороге, стоило только подойти к дому. После этого адвокат, исполнявший волю по завещанию, исчез также внезапно, как и появился. А вот нанятый на львиную долю моих личных сбережений риелтор пока ел свой хлеб зазря.

Еще не дойдя до ворот на пересечении Ревью авеню и Лорел Хилл бульвар, я приметила свою машину. Сейчас она выглядела как потрепанная Импала из «Сверхъестественного»^[4].

Безбоязненно раскатывать на дорогущем суперкаре безо всякого прикрытия не казалось мне небезопасным. Тем более, что технические специалисты постарались на славу. А уж система маскировки была просто бесподобна: можно въезжать в безлюдное место на Галларде, а выезжать на всем, чем только душа пожелает. Вариант танка я пока не пробовала, но все еще впереди.

К счастью, ворота кладбища оказались незапертыми, и тут меня ждал сюрприз. Из-за поворота с Ревью авеню показалось классическое желтое такси. Я не успела насторожиться, потому что уже знала, кто пассажир.

Это она. И почему в последнее время я всегда чувствую ее присутствие поблизости? Это что, наша «кровная» связь?

Поравнявшись с Импалой, молодой смуглый водитель заглушил мотор. Заднее окно опустилось, и оттуда выглянула Джен, окутанная ароматами индийских благовоний из салона.

– Думала, что ты застряла на складе, а тебя только за смертью посылать! – с укором произнесла девушка, и по соседству с кладбищем это звучало почти смешно. – Но я знала, что ты можешь быть здесь.

– Я должна была… Хотя, погоди! – меня вдруг осенило. – Разве мы не договорились встретиться у мотеля через час?

Водитель нервно переводил взгляд с меня на Джен, будто смотрел теннис. А еще иногда он искоса поглядывал на Импалу.

– Крис, что за дурацкий вопрос? – не выдержала она. – Сейчас я выйду из такси, заберу свои вещи, и мы поговорим.

С каким-то особым восторгом водитель помог ей вытащить из недр багажника чемодан на колесиках и поинтересовался, не опоздаем ли мы на самолет? На что Джен ответила, что самолет без нас не улетит. Парнишка, конечно, не догадался, что она имеет в виду, и по-прежнему восхищенно на нее смотрел. Впрочем, сейчас Дженнифер очаровала бы кого угодно: высокая, изящная, в шифоновой тунике и джинсовых шортах. Она все еще носила задорные афрокосички, собранные в высокий хвост. На ее шее, словно громоздкое ожерелье, висели студийные наушники, без которых Микел не могла представить свою жизнь.

Когда мы остались одни, она присела на свой чемодан и устало посмотрела мне в глаза. На улице вечерело. Случайным прохожим две девушки, спокойно разговаривающие у кладбища, казались чем-то странным.

– Мой вопрос не был дурацким, он по существу… – продолжила я на той же ноте, на которой мы остановились.

– Вопросы по существу тоже могут быть дурацкими! Вижу же, что ты не в себе с самого утра, еще когда собирали вещи в номере!

Формально мы жили ни много ни мало в обычном мотеле в районе международного аэропорта имени Джона Кеннеди (Джен часто оставалась у родителей в Бруклине). Это было сделано из соображений экономии и потому, что дом Армана и Дагмары был официально выставлен на продажу. Но, по правде говоря, мне и дышать там было трудно.

Ключи от съемной квартиры в Сохо были возращены владельцу. Мебель и большая часть пожитков перекочевали на арендованный склад, туда же отправилась вещи из дома деда и бабушки.

– Я в полном порядке. Нам все равно нужно возвращаться в Джей-Эф-Кей – там есть взлетные полосы, а я, в отличие от Ван Райана, еще не научилась взлетать на машине с полпинка.

– Мне только заливать не надо!

Я уселась на капот машины и устало потерла виски.

– Джен, это не мое дело, но тебе не стоило тратить деньги на такси вот так бездумно. Ты ведь помнишь, что вчера сказал Ван Райан по телефону?

– «Пока вы не агенты на задании, Бюро не будет покрывать расходы на проживание», – Микел изобразила отстраненный взгляд и попыталась максимально точно передать ровный, отдающий холодом тон голоса. И ей это почти удалось.

– А дальше?

– Не опаздывать и быть у здания Бюро к восьми утра, – Джен больше не стала заниматься пародией, а заговорила иронично-усталым голосом. – Нас должен встретить его помощник. После звонка мы решили, что придется остановиться в одном из отелей в центре города хотя бы на сутки. Чтобы без проблем добраться до Гувер-билдинг в первый день. Ну а потом… До первой зарплаты – здравствуйте мотели на окраине!

– Вот и ответ, – на секунду показалось, что я явственно вижу, как утекают прочь мои и так очень скромные сбережения. А счетов в волшебном банке мне никто не оставил…

Кажется, финансовая неопределенность способна уничтожить меня куда быстрее и эффективнее, чем Всадники Апокалипсиса.

– И что? – всплеснула руками Джен, выводя меня из задумчивости. – Ну, вот серьезно, и что? Перестань разводить панику, мы найдем, как нам прожить в Вашингтоне! Твой дом обязательно продастся! Не даст тебе Барбара остаться без крыши над головой, и голодной смертью ты помереть не можешь!

Вот чего я как раз не хотела, так это просить помощи у Барбары. Мне самой нужно вставать на ноги. Леди и так относилась ко мне слишком хорошо.

– Да и что бы он ни говорил там вчера по телефону, ДиВан о тебе не забудет… – продолжила Джен с подковыркой.

Я покосилась на подругу очень недружелюбно. Возможно, она лишь хотела отвлечь меня от тяжелых мыслей, но последнее утверждение можно смело отнести к разряду фантастики.

– А как же ты? – я смотрела на нее вопрошающим взором ребенка.

– Ничего со мной не будет! – с полной уверенностью заявила Джен, и в следующий миг ее лицо приобрело заговорщическое выражение, а взгляд устремился мимо меня. – Кстати, это же тут ты познакомилась с господином директором?

Я быстро глянула на самую высокую на этом кладбище иву и пожала плечами.

– Почти.

– Хм… – протянула подруга, – и как оно?

– Что «оно»? – переспросила я.

– Ты же должна была что-то почувствовать, когда он прижал тебя к дереву? – она была все в том же настрое.

– Да, я почувствовала, что хочу дать ему по роже!

– Прямо-таки дать? – уточнила она, выразительно изгибая бровь.

– Прямо-таки по роже, – кивнула я и обессилено закрыла лицо ладонью. – Джен, этот вопрос неактуален, да и потом, я заключила с Бри соглашение…

– Не говори ерунды, Крис! Она еще маленькая.

– Знаешь… Я тоже иногда хочу стать ребенком, – вдруг созналась я и мечтательно прикрыла глаза: прожить детство заново и попытаться сделать его лучше, беззаботнее…

– Скажешь тоже! – с наигранной ворчливостью произнесла Джен. Она часто употребляла эту фразу, чтобы умерить мой пыл в построении каких-нибудь грандиозных или просто нереальных замыслов.

Я все еще смотрела на кладбище.

– Нам пора отправляться. Может быть, во время полета вести машину стоит мне? – осторожно спросила она. – Тебя в таком состоянии может угораздить вписаться в пролетающий мимо самолет.

– Не волнуйся, долетим быстро, – отрезала я. – Уж я постараюсь…

– Как скажешь, пернатая, – развела руками Джен.

А потом была короткая поездка за оставшимся багажом и выписка из мотеля. Захмелевший в местном баре хозяин гостиницы пожелал нам навестить его снова как можно скорее, блаженно поглаживая усы и бороду.

Нас ждал аэропорт Джона Кеннеди. Немного магических манипуляций, и металлическая сетка забора расступилась перед капотом. На неиспользуемой взлетной полосе моя машина дрожала от нетерпения, ожидая, когда же она поднимется в воздух. Рев ее мотора был похож на счастливый крик сбежавшего узника, как только передние колеса оторвались от земли. Немного невидимости, и, взлетев над терминалами, машина стала одним целым с темнеющими небесами. И это было последнее отчетливое воспоминание о нашем отъезде в Вашингтон.

* * *

Веки приподнялись наполовину, а дальше подъемный механизм забуксовал и явно требовался домкрат. Понедельник – день тяжелый, но чтобы настолько?

В моей голове было туманно и тихо. Казалось, будто в черепной коробке просто ничего не осталось. Из вчерашнего вечера я помнила только одно – что я не помню ничего. Где я, черт возьми, нахожусь? И откуда все это время доносится наводящий на мысли шум воды?

Я села в кровати. Кровать была шикарной и шикарно измятой. Я была полностью одета в то же, во что и вчера – в джинсы и майку. Вторая кровать в номере пустовала.

Прошлым вечером мы совершенно точно отправились в Вашингтон. Потом… Что было потом? Голова отозвалась мерным гудением.

Встать, надо встать… Это далось мне с таким трудом, будто бы я совсем недавно легла. А дальше пространство поплыло передо мной, и я поплыла в пространстве.

Из окна во всю стену лился слепящий утренний свет. Белые торшеры у кроватей продолжали гореть. Кажется, вчера про них просто забыли. Монограмма на наволочках и буклеты на прикроватной тумбочке указывали на то, что мы в «Марриотте».

«Хотя бы не «Хилтон», – с легким злорадством подумала я, и эта фраза пробудила до сих пор скрывавшиеся где-то воспоминания. Они подкрались и внезапно начали атаку.

– Полет прошел успешно. Экипаж выражает вам признательность. Спасибо, за то, что воспользовались услугами «Джозефсон Эйрлайнс», – голова кружится от резкой и неудачной посадки. Мы встретились с землей где-то в зеленых насаждениях рядом с мемориалом Линкольна. Водитель из меня никудышный, а пилот еще хуже. Хорошо, что машина сама может восстанавливать повреждения… Сейчас тошнота отпустит, и надо валить, пока нас не заметил полицейский патруль.

Джен, зажав рот рукой, пулей вылетела из машины и скрылась в ближайших кустах. Хочется присоединиться к ней, но я зло посмеиваюсь и икаю. Пусть это будет моя маленькая месть за недвусмысленные намеки касательно Ван Райана.

Вернулась Микел слегка позеленевшей.

– Зараза! – тихо ругнулась подруга, залезая в салон автомобиля.

– Я тебя тоже люблю, милая! – бормочу себе под нос и нервно пытаюсь поскорее завести машину.

Чувство стыда не заставило себя ждать. Это и правда было? Но поток воспоминаний и не думал останавливаться.

Мы осторожно выезжаем на Конститьюшен авеню, озираясь в поисках патруля. Пока его нет. Неужели снова везение?

– Осталось найти отель, – с облегчением вздыхает Дженнифер и отворачивается от окна. Судя по всему, она мне скоро отомстит за посадку. Причем очень изощренно. А потом я ей, как обычно, в более скромной форме. Поэтому нам и не бывает скучно вместе.

– Только не в «Хилтон»! Я никогда не остановлюсь в «Хилтоне»! Чтобы эта болонка положила себе в карман деньги из моих рук – ни за что!

– Что-то мне подсказывает, что речь идет не о Тинкербелл^[5]… – глубокомысленно заключила моя спутница и вдруг воскликнула, смотря мимо меня: – Гляди, там слева кусочек Белого дома виден! А вот это вам, господин президент, за войну в Ираке!

И украдкой показала резиденции неприличный жест.

Дальше – больше…

– Налево, налево, Крис! Перестраивайся скорее! Нам в другой ряд! Там Пенсильвания авеню, а значит, Бюро где-то рядом!..

Сероватое здание с множеством окон, построенное в духе, послевоенных модернистских веяний, действительно показалось вскоре. Но мы просто проехали мимо, проводив его взглядом, а потом еще долго петляли по ближайшим улицам, пока не наткнулись на «Марриотт».

И пустота – больше ничего не помню.

Я снова плюхнулась на кровать и уронила голову на руки. Из-под кровати виднелась пустая бутылка виски.

Сегодня должна начаться моя новая жизнь, но я по-прежнему к ней не готова. Сижу в номер отеля, в двух кварталах от здания Федерального Бюро, и пытаюсь вспомнить, какого черта решила вчера напиться.

Неожиданно шум воды прекратился, и я запоздало сообразила, что он доносился из ванной. Я, насколько позволяло мое состояние, резко поднялась и подскочила к двери в ванную, чтобы начать в нее яростно барабанить. Через несколько секунд щелкнул замок, и в двери образовалась щель. Оттуда на меня взирала злая Джен в наспех накинутом халате и чалме из полотенца на голове.

– Утречка-а-а, – натужно протянула я.

– Иди ты в задницу со своим «утречком»! – с ходу заявила Джен. Понятно, Микел не в духе. Да и не она одна.

– Что вчера произошло в этом номере?