к твоей жизни, на что похоже? И что ты при этом чувствуешь? Что будет, если ты их не помоешь? Вопросов может быть задано множество, их назначение – перевести проблему в эмоциональную сферу, тогда для психолога откроется поле деятельности. Пока клиент не заговорил о своих чувствах – нам, психологам, делать с ним нечего.
Во-вторых, я в ответ на запрос клиентки дала совет, а делать, как вы помните, этого нельзя. Кроме совета, я еще и попыталась вызвать у клиентки чувство вины и стыда («Ну, что ж ты так?»), а это никуда не годится. И совет-то, если уж на то пошло, беспонтовый: постарайся, то есть изнасилуй себя, а наши клиенты – люди свободные.
Но клиентка моментально согласилась, и моя сессия закончилась за полминуты. Я, помнится, была обескуражена: нам велели делать сессии на интервизиях по 20 минут, и я еще опасалась, что не хватит времени! И чем заниматься остальные девятнадцать с половиной минут?
Вот для этого и организуются подобные встречи, чтобы обучающиеся методом проб и ошибок сами прошли весь путь от кухонной психологии до профессиональной.