А еще в тот день я поняла, что власть в моих руках. Сначала я не знала, что ею можно пользоваться и для самой себя, но со временем научилась. Позже я все-таки развелась со своим мужем и, словно сбросив тяжелые гири, привязанные к ногам, целый год летала над землей, не касаясь ее. Еще я уволилась из школы. Этот год был таким счастливым, что до сих пор смотрю на свои фотографии тех дней, не узнавая новую себя: разверстая хохочущая пасть женщины, в жизнь которой вернулись краски, звуки и вкус.
Ты остался в своей семье. Не знаю, что сказать про это, сейчас воспринимаю этот факт как данность. Тогда казалось предательством, но все это в прошлом.
Был добрый человек, кто оказал тогда «скорую помощь». Потом и с ним рассталась, и он точно так же, как некогда я, чтобы удержать то, чего удержать невозможно, достал рояль из кустов – свой дневник – и положил в мой почтовый ящик. Это произошло в ту ночь, когда он тайком от своей жены вернулся из командировки (она ждала его только утром) и позвонил мне, что сейчас приедет с букетом, вином и закуской. Я сказала в трубку «нет», но он все же приехал, выслушал «нет» еще раз, но уже через запертую дверь, и остался сидеть под ней на ступеньках лестницы. Утром он положил в ящик стопку исписанных с двух сторон мелким почерком листков в клеточку, вырванных из какого-то блокнота. Дочитав до середины первой страницы, на словах «И я шагнул в нее, пропасть…» я заскучала и отвлеклась. Я все знала про его беспредельную, бездонную духовность, и читать об этом было излишним.