Мы часто и подолгу спорили об искусстве и науке. Я говорил что-то вроде: «Художники растерянны – у них кончились темы! Прежде они использовали темы религиозные, однако утратили веру, и теперь у них ничего не осталось. Мир техники, в котором они живут, им непонятен, а о красоте реального мира, мира науки, они ничего не ведают, вот у них и не осталось за душой ничего, способного вдохновлять их на занятия живописью».