Земляничное окошко

Совсем недавно стали известны имена людей, получивших возможность улететь на Марс.
Казалось бы, вот счастливчики - улетают от войн, проблем с экологией, экономических проблем и всего тому подобного. Но ведь они же никогда не вернутся домой. Они оставляют здесь всё: свою семью, своих друзей, свой дом... Да, они знали на что идут, но всё равно, стоит ли оно того?

Героям рассказа великолепного Брэдбери повезло чуть больше - они на Марсе всей своей дружной семьей. Но даже то, что они находятся вместе, не может заглушить тоску по родному дому. По всему тому, что осталось там, далеко, на Земле.
Возможно, обычные предметы обихода, оставшиеся "дома" помогут им почувствовать себя не такими одинокими? Вдруг появление вокруг привычной, родной среды поможет сделать это, ставшее в тягость, существование чуть более приятным? По крайней мере, хоть ненадолго, но должно стать немного легче от того, что рядом всё такое знакомое и своё, земное...

Я не смогла бы бросить всё. Наверное, я слишком "домашняя", но я не могу представить себе жизнь вдали от дома. Я с трудом представляю себе, как уеду учиться в другую страну или вообще останусь там навсегда. А ведь речь идёт только о другой стране, в которую всегда смогут приехать мои близкие, или из которой я смогу приехать к ним. А что говорить о другой планете? Как по мне, это страшно.
И те люди, которые рискуют, уезжая на другую далёкую планету - люди невероятной смелости или обладатели глубокой психологической проблемы.

"Земляничное окошко" - добрый и трогательный рассказ, который даст благодатную почву для размышлений и самокопания.
Однозначно рекомендую к прочтению.

Рассказ удивителен, глубок; сопереживаешь главным героям и ставишь себя на их место. Ситуация в произведении не столь фантастична, сколько жизненна. И - я хочу такое земляничное окошко!

Ему снилось, что он закрывает парадную дверь с цветными стеклами - тут и земляничные стекла, и лимонные, и совсем белые, как облака, и прозрачные, как родник. Две дюжины разноцветных квадратиков обрамляют большое стекло посередине; одни цветом как вино, как настойка или фруктовое желе, другие - прохладные, как льдинки. Помнится, когда он был совсем еще малыш, отец подхватывал его на руки и говорил:
- Гляди!
И за зеленым стеклом весь мир становился изумрудным, точно мох, точно летняя мята.
- Гляди!
Сиреневое стекло обращало прохожих в гроздья блеклого винограда. И наконец земляничное окошко в любую пору омывало город теплой розовой волной, окутывало алой рассветной дымкой, а свежескошенная лужайка становилась точь-в-точь ковер с какого-нибудь персидского базара. Земляничное окошко, самое лучшее из всех, покрывало румянцем бледные щеки, и холодный осенний дождь теплел, и февральская метель вспыхивала вихрями веселых огоньков.