Была у меня мысль – растить этих сорванцов, как саженцы для могилы. А я всего-навсего предложил им…
– …любовь, – закончил Блик.
Квотермейн так и не выдавил из себя это слово.
Приторное, слащавое. Такое пошлое, такое правдивое, такое докучливое, такое чудесное, такое пугающее и в конечном счете для него совершенно потерянное.