Чудовище взревело снова. Туманная Сирена гудела. Разверзлась громадная зубастая пасть, и рёв, исторгшийся оттуда, был во всём подобен звуку Туманной Сирены. Одинокий, необъятный, далёкий. Голос отчуждённости, и бескрайнего моря, и холодной ночи, и отверженности. Вот какой это был голос.