– Я спросил Манга, что он видел. Манг ответил, что Красный Цветок расцвел у деревенских ворот; что около него сидели люди и держали в руках ружья. Мне по собственному опыту известно, – Акела взглянул на старые засохшие рубцы на своем боку и ляжке, – что люди не берутся за ружья ради забавы. Скоро, Маленький Брат, человек пойдет по нашему следу, если уже не двигается по нему.
– Но зачем? Ведь люди выгнали меня? Чего же им еще нужно? – сердито спросил Маугли.
– Ты человек, Маленький Брат, – возразил Акела. – Не нам, Свободным Охотникам, объяснять тебе, что сделают и чего не сделают твои братья и почему они поступят так или иначе.
Одинокий Волк едва успел поднять свою лапу; нож вонзился глубоко в землю там, где только что была она. Маугли опустил оружие так быстро, что обыкновенное человеческое зрение не уследило бы за движением этого острого лезвия, но Акела был волком; между тем даже собака (а в смысле ловкости ей далеко до волка, своего предка) может мгновенно проснуться от глубокого сна, почувствовав прикосновение наехавшего на нее колеса и отскочить в сторону раньше, чем оно придавит ее.
– В другой раз, – спокойно сказал Маугли, вкладывая нож в ножны, – говоря о человеческой стае и о Маугли, не соединяй эти слова вместе.
– Пфф! Острый зуб, – заметил Акела, обнюхивая след, оставшийся в земле от ножа, – однако, живя среди людей, ты потерял верность глаза, Маленький Брат. Пока нож опускался, я успел бы убить оленя.