Адель будто оказалась в совершенно другом мире. Мире, где, на первый взгляд, кроме них не осталось ни единой живой души. В мире, где этот Шу – всего лишь призрак того города, который она знала при свете дня. В мире, где не происходит ровным счетом ничего.