Позитивные изменения. Том 2, № 4 (2022). Positive changes. Volume 2, Issue 4 (2022)

От редакции

С момента выхода первого номера журнала «Позитивные изменения» год назад мир изменился до неузнаваемости. Уходящий 2022 для многих стал серьезным вызовом и испытанием на прочность. Как никогда раньше стали актуальными вопросы:

Что можно сделать, когда есть ощущение, что сделать ничего нельзя?

Где найти внутренние и внешние ресурсы, когда кажется, что помощи ждать неоткуда?

Где брать вдохновение на то, чтобы что-то менять?

Последний выпуск 2022 года мы решили посвятить поискам ответов на эти вопросы. Главной темой номера стал гражданский активизм – как люди могут создавать позитивные изменения вне зависимости от внешних условий, полагаясь на себя, на силу своего сообщества, взаимопомощи; становиться «людьми импакта», в какой бы сложной ситуации они не находились. Начиная с этого номера, у нас появилась новая рубрика с таким названием – «Люди импакта». В ней мы будем рассказывать вдохновляющие истории о тех, кто смог достичь значимых изменений в жизни сообществ, регионов и даже стран.

В этом выпуске мы также чествуем победителей Первой ежегодной премии журнала «Позитивные изменения» – экспертов, авторов и организации, которые внесли значимый вклад в развитие оценки социального и экономического воздействия. Репортаж о премии и взгляд победителей на итоги года с точки зрения импакт-инвестиций вы также найдете на страницах этого номера.

Мы посвящаем этот выпуск тем, кто продолжает, несмотря ни на что, сохранять свет внутри и создавать позитивные изменения. Этот выпуск – про силу объединения, про силу личности, про силу сообщества и о том, что возможности каждого – безграничны.

From the Editor

Since the first issue of the Positive Changes Journal saw light a year ago, the world has changed beyond recognition. For many people, 2022 was a serious challenge and test of strength. The following questions became of utmost importance:

What can be done when you feel that nothing can be done?

Where to find internal and external resources when there seems to be no one to help?

Where do you get the inspiration to make a change?

We decided to search for answers to these questions in this last issue of 2022. The topic of this issue is civic activism – how people can create positive change regardless of external conditions, by relying on themselves, on the power of their community, and mutual assistance; how they can become "people of impact,” no matter how difficult the situation. Starting with this issue, we have a new column titled "People of Impact.” This is where we will share inspiring stories of the people who managed to achieve substantial changes in their communities, regions, and even countries. In this issue, we also honor the winners of the Positive Changes Journal's First Annual Awards – experts, authors, and organizations making significant contributions to the development of social and economic impact assessment. You will find a report about the award and an impact investment-oriented overview of the year's results in the following pages. This issue is dedicated to those who keep the inner light shining and continue to create positive changes, against all odds. It is about the power of association, about the power of personality, about the power of community, and about the fact that everyone has limitless possibilities.

Люди импакта / People of Impact

Я оптимист и знаю, что у меня всегда все получится. Интервью с Романом Араниным

Юлия Вяткина

DOI 10.55140/2782–5817–2022–2–4–4–15

Журнал «Позитивные изменения» открывает новую рубрику «Люди импакта». В этой рубрике мы будем рассказывать вдохновляющие истории о людях, которые смогли достичь значимых изменений в жизни сообществ, регионов и даже стран. Первым гостем новой рубрики стал Роман Аранин, генеральный директор компании «Обсервер», которая производит и ремонтирует реабилитационную технику для инвалидов. Мы поговорили с ним о том, как создать социальную модель понимания инвалидности, зачем предпринимателю позитивное мышление и как делать в России то, чего никогда не было.

Роман Аранин

Юлия Вяткина

Редактор журнала «Позитивные изменения»

Как бы вы определили импакт созданной вами компании «Обсервер»? Мы создали новую социальную модель, где сами люди с инвалидностью определяют, что им надо и как это должно выглядеть.

Для региона это вообще получился очень красивый проект. Появляется предприятие, которым руководит инвалид-колясочник, где 25 % от общего числа сотрудников – это инвалиды-колясочники, причем не скрепочки загибающие, а работающие сборщиками на производстве или за роботом-сварщиком, за фрезерным станком. То есть мы показываем, что человек при должном приспособлении среды может выполнять абсолютно ту же работу, что и человек без инвалидности.

Наша социальная модель – это когда у тебя есть работа, реабилитация, сопровождаемое проживание. И мы это все сами создаем, а государство получает услугу в чистом виде. Грубо говоря, если бы то же самое строило бы государство, процесс мог растянуться лет на пять и обойтись в 150–200 млн рублей. А мы вложили свои деньги. 10 коттеджей для сопровождаемого проживания – это примерно 35 млн рублей, реабилитационный центр – еще где-то 50 млн рублей. То есть нам это обошлось чуть меньше 100 млн, и мы построили это за год.

Как вы шли ко всем этим результатам? Какие периоды развития вашей компании можно выделить?

Достаточно долго шли. Производством колясок мы начали заниматься в 2009 году. Через четыре года у нас появилась общественная организация «Ковчег», и мы начали трудоустраивать людей с инвалидностью по два-три человека. Сначала в мастерские по ремонту колясок, потом в ресурсный центр, который занимался созданием доступной среды, потом на пляжи и т. д.

В конце концов появилась потребность в чем-то более серьезном, потому что к нам постоянно приходили люди, чьи-то жены, чьи-то матери: «Возьмите, возьмите на работу», а нам просто некуда людей было брать. И тогда мы замахнулись на строительство завода. Но столкнулись с проблемой, что у многих ключевых сотрудников нет жилья, кто-то живет на другом конце города. Мы начали сначала строить коттеджи для троих своих сотрудников, а потом подумали, что надо еще и для реабилитационного центра здание строить.

Начали внедрять сопровождаемое проживание. То есть мы выдергивали из семьи человека, который никогда не жил самостоятельно. Например, молодой человек, который в 16 лет получил инвалидность, живет где-нибудь на пятом этаже в многоквартирном доме и никуда не выходит. Мы заселяли его в наш коттедж и учили жить самостоятельно, чтобы он сам мог себе приготовить, помыться и т. д. А позже уже началась полноценная реабилитация с ЛФК и физиотерапией.

Что помогло достичь таких результатов?

Какие факторы этому способствовали?

Во-первых, мы не боялись ставить планку повыше. Потому что, если ты ее ставишь на 30 см, ты только туда и прыгнешь. Если ты ее ставишь на два метра, то начинаешь уже шест искать, с которым прыгать и т. д. У нас планочка высокая сразу была.

Во-вторых, командная игра. У меня реально есть команда – грамотные люди, которым можно все делегировать, без которых бы я ни с чем не справился.

И третий момент – это межсекторное взаимодействие, когда ты приходишь к представителям власти и говоришь: «Слушайте, так получилось, что мы больше в теме, чем вы. Давайте вместе пойдем туда-то и будем вместе решать эту проблему».

Мы не боялись ставить планку повыше. Также у меня есть команда – грамотные люди, которым можно все делегировать, без которых я бы ни с чем не справился.

Губернатор Калининградской области три-четыре года назад был вместе со мной на поле, на котором сейчас фабрика «Обсервер». Я ему объяснял, почему строить нужно именно здесь. Когда иностранные гости будут в Россию и Калининградскую область приезжать, у них будет впечатление о стране складываться, начиная с английского зеленого газона и футуристической фабрики. Он понял это и почувствовал сопричастность.

Открывали фабрику мы вместе с министром труда и социальной защиты Российской Федерации Антоном Котяковым. Я надеюсь, что у него тоже есть сопричастность к проекту. И у всех остальных представителей власти тоже. Кто-то видел все это на этапе котлована и заливки фундамента. И может сравнить с тем, что есть сейчас. Одно из самых важных условий – взаимодействие и сопричастность.

Получается, понимание работы с органами власти – необходимое условие успеха?

Да. Я об этом постоянно везде говорю. Надо, чтобы люди из власти могли к тебе приходить, чувствовать себя комфортно, зная, что ты не будешь с протянутой рукой, а что вы как одна команда можете что-то делать.

То есть это не классическая российская история, когда власть в одном месте, а НКОшники и бизнес в другом. У нас все сделано вместе.

А что, наоборот, мешало в развитии?

Какие ключевые сдерживающие факторы?

В прошлом году мы успевали только делать и отгружать коляски, а в этом году у нас 300 колясок на складе. Один из сдерживающих факторов – развитие не отечественного производителя, а госзакупки у поставщиков китайских колясок.

Импортозамещение возможно в вашем случае?

Мы – то самое импортозамещение. У нас коляска на 65 % сделана в России. Если, не дай Бог, Китай закроется по политическим или по ковидным причинам, мы будем той единственной фирмой, которая будет в состоянии делать коляску внутри страны.

Да, месяц, два, три или полгода могут нам понадобиться, чтобы оставшиеся 35 % заменить, но мы – то самое импортозамещение, в отличие от китайских колясок.

Говорят, что сложнее всего – начать. С чего начался ваш проект? Где вы искали инвестиции на старте? Может быть, вас кто-то консультировал, как запустить социальное предприятие?

Я давно в бизнесе, поэтому у меня идей больше, чем возможностей их воплощения. Я с удовольствием делюсь идеями, чтобы кто-то их реализовал.

Начиналось все с ремонта колясок. Мы столкнулись с тем, что ремонтных мастерских не было для электроколясок. Нас поддержал фонд «Наше будущее» Вагита Алекперова и выдал нам беспроцентный заем 5 млн рублей на пять лет. Мы с этих денег и стартанули.

Еще была премия журнала «Генеральный директор», где я неожиданно для себя в 2013 году стал лауреатом. Они дали 100 000 долларов (3 млн рублей по тем временам). На эти деньги мы построили первое помещение.

А единомышленников и команду где искали?

Я сначала пытался делать так: берешь менеджера по продажам, а потом пытаешься из него «социальщика» сделать. Выяснилось, что так не работает. И мы пошли другим путем. С наших «Ковчеговских» мероприятий (сплав на байдарках, адаптированных пляжей в Калининградской области) мы выдергивали «социальщиков», то есть студентов, которых идея проекта цепляла изначально. И потом из этих «социальщиков» мы уже делали пресс-секретарей, менеджеров по продажам, других сотрудников. Так постепенно складывалась команда.

Кто еще вас поддержал?

Мне кажется, когда ты приходишь в социальное предпринимательство не за деньгами, а за решением социальной проблемы, когда у тебя глаза горят, когда ты излучаешь энергию, автоматически в твою жизнь и под твой проект приходят правильные люди и деньги.

Если они вдруг не приходят, то чуть позже, через год или два, ты понимаешь, что ты просто на тот момент не был готов к деньгам. Тебе просто свыше не давали возможности сделать, а когда ты подготовился морально, организационно, тогда появились рядом нужные люди.

Расскажу историю с консулом Евросоюза. Мы получили микрогрант 100 000 евро, который раздавала местная организация. Мы отчитались о своей деятельности: о пляжах, о мастерских, о борьбе за доступную среду, о социально-туристическом такси и т. д. После этого консул Евросоюза попросился к нам на встречу. Приехал, посмотрел, сказал: «Слушайте, подавайтесь на наш грантовый конкурс». Я, наверное, полчаса отмазывался. Я говорю: «Мы не умеем, нам не до этого». – «И все же подавайтесь».

Мы в результате отправили заявку. Переманили к себе на работу начальника департамента по работе с инвалидами из Правительства Калининградской области. Год писали грант и выиграли сразу 750 000 евро, на которые начали осваивать территорию под фабрику.