Это кошмар какой-то, а не книга. Где-то с 30-й страницы окончательно перестал воспринимать ее всерьез и перешел в режим сбора ляпов.
Итак, госпожа Розенберг решила, что может написать исторический роман, но она:
1) Утверждает, что сразу после казни Людовика XVI во Франции установился режим Директории. Слова "Террор", "термидор", "Робеспьер", как я понял, ей ничего не говорят;
2) Вообще не видит особых отличий между 1793 и 1798 гг. Для меня и для вас это две разные эпохи, а вот у нее в 1798-м у собора Реймса все еще гильотина стоит;
3) Собор, кстати, не работает, а все священники прячутся от репрессий — о скандале вокруг "присягнувших" автор, как видно, ни слухом ни духом;
4) Отец главной героини активно подчеркивает, что он якобинец. Как сообщает нам госпожа Розенберг, в 1798-м году это очень помогает блюсти финансовые интересы. В общем это логично, если вспомнить, что госпоже Розенберг незнакомо слово "термидор";
5) Авторка книги знает историю Франции скверно, а вот главная героиня — просто блестяще, ведь она еще в 1798-м году знает, что республик во Франции будет много, и называет действующий режим "ПЕРВОЙ Французской Республикой". Несколько раз, то есть это не случайная опечатка. Как тут не вспомнить плохие фильмы, где герой в 1919 году радостно сообщает жене, что вернулся "с Первой мировой";
6) Абсолютно все герои уже в конце 90-х называют Первого Консула Республики генерала Бонапарта "Наполеоном". В реальности, как вы понимаете, по имени его в это время звала разве что мама. Ну и Жозефина, наверное;
7) Несмотря на то, что генерал Бонапарт еще не стал единоличным правителем Франции, у него очень классная разведка — в одном из эпизодов она сообщает ему, что Людовик XVIII находится в Варшаве. В реальности этого вообще никто не скрывал, о местонахождении Людовика знала каждая собака;
8) На секундочку вернемся к главной героине. Она у нас реально провидица, так как не только знает о том, что живет при Первой республике, но еще и рассуждает о "наполеоновских войнах". Речь все еще о 1798-м, будь он неладен;
9) В 1799-м отец героини заключает контракт на пошив формы для "Великой Армии". Великой, мать ее, Армии — за 6 лет до ее появления. Семейка шампаньских Нострадамусов, я же говорю;
10) Ну и, как по мне, вишенка на торте. Любуясь женой Первого консула, героиня вспоминает, что Жозефину чуть не гильотинировали и задается вопросом, как же такая нежная женщина выжила в БАСТИЛИИ. То есть о том, с чего вообще началась вся свистопляска, госпожа Розенберг тоже не слышала. Да и зачем, куда важнее ведь для писателя придумать 94 красивых синонима к слову "менструация".
Извиняюсь за токсичный слог, но мне было действительно больно это читать. Особенно с учетом того, что перед этим я читал гениальные вещи вроде "Великой войны" и "Зимнего солдата".
1/5