По мере того, как болезнь его прогрессировала, он все чаще думал так о людях, в первую очередь о Чарли, и обо всех других, живых и мертвых: не как о сумме разочарований, что они доставили ему, а как обо всех надеждах, которые были в них заключены, обо всех обещаниях.