Щенок взвизгнул и засучил лапками. Пушистое домашнее животное сползло с толстой подстилки. Ледяной каменный пол, впрочем, нисколько не обеспокоил его. Он продолжил свой беспокойный сон.

Годовалого коцебу – породу, соединившую в себе преимущества таких собачьих пород, как лабрадорский хаски, гренландская эскимосская собака и аляскинский маламут, нисколько не смущали условия собственного существования на даче дедушки Вани в ближнем Подмосковье. Канун Нового года выдался морозным. К рассвету в уютных комнатах кирпично-деревянного строения становилось более чем прохладно. Ваня это замечал по кончикам пальцев собственных рук и носа: они начинали замерзать. Как говорил в таких случаях его дедушка, фанат практик выживания на природе и восточных единоборств: «Нос замерз – это неплохо. Это первый сигнал к действиям. Значит, пора вставать на утреннюю зарядку…».

Щенка, получившего кличку Вау, и совершенно не замечавшего подмосковные морозы, не надо было будить. В отличие от мальчика Вани. Как только на даче начиналась утренняя суматоха, он вскакивал и вливался в веселую физкультурную компанию, нередко насчитывающую более дюжины веселых разновозрастных и разнополых человеческих существ, объединенных узами близкого и дальнего родства. Самое младшее на рассматриваемый период времени человеческое существо – им был Ваня, было и его другом, и равноправным членом его стаи. И в этом качестве щенок не боялся защитить Ваню от старших, а значит – и более сильных членов семейного клана.

Маленькое животное, на первый взгляд внешне напоминающее упитанного, чрезмерно шерстистого волчонка с явно выраженными массивными челюстями, обладало, как и полагалось его породе, независимым и упрямым характером и могло огрызнуться на члена семейного клана, во главе которого стоял Сергей Иванович, дедушка Вани. Так получилось с братом Вани, Егором. «Собака зарычала на ребенка и это в норме вещей?!». Такова была оценка чрезвычайного события с точки зрения дочери Сергея Ивановича, матери Вани и Егора.

– Собака зарычала на моего сына, – возмущалась она. – Я требую удалить собаку из дома…

Насчет мер наказания хозяина дома она воздержалась, но будь её воля, она лишила бы Сергея Ивановича всех властных полномочий на даче с дальнейшей ссылкой под управление его благоверной Изольды Мстиславовны, в Москве. Бабушка Вани и Егора редко заезжала на дачу. Большую часть её времени занимало управление одним из крупнейших благотворительных фондов Москвы, на родных оставалось ровно столько времени, чтобы поздравить с днем рождения, с окончанием четверти в школе, получением диплома победителя конкурса детских стихов и так далее. Её большая, нисколько не постаревшая душа принимала все горести мира и нисколько не уставала от общения с чужими людьми. Собственно, это отдельная большая тема, – талант любить людей без различия: и красивых, и не очень, и удачливых и не очень, и здоровых и не очень…

Но вернемся к внукам Сергея Ивановича от единственной дочери. Егор был старше Ивана на четыре года, пошел во второй класс школы и с большой долей иронии принимал выводы младшего брата о ближайших и более отдаленных событиях.

Так было и на этот раз. Иван с большим энтузиазмом, совершенно неуместным, по мнению Егора, говорил о скорой встрече с Дедом Морозом:

– Представляешь, приходит Дед Мороз, а у него в мешке подарок. Красивый! Нужный! Я весь год мечтал о нём, а он в мешке у Деда Мороза!

– Ну, да, – обрывал полет фантазии Егор, – Деда Мороза, борода из ваты, нос в помаде, шапка из убитой собаки, шуба застряла в ограде, рукавицы в сухой мяте, рот просит сока из винограда, заказали в фирме новогодних услуг, а подарок в мешок подсунули папа и мама!

– Нет, нет, – возмущался Иван. Его голос срывался, он хотел было заплакать, но сдержал себя. – Ты плохой, плохой…

Вау, свернувшийся в клубок у ног Вани, поднял голову, а затем зарычал. Звук рычания неприятно завибрировал в маленькой комнате. «Мама, мама, – испугался Егор, – Вау хочет меня укусить…».

Конец ознакомительного фрагмента.