Я вспоминаю героя Джона Кьюсака из фильма «Полночь в саду добра и зла», который берет с собой в Саванну запись шума нью-йоркских улиц и включает ее перед сном — это его колыбельная, состоящая из знакомых звуков, без которых ему трудно заснуть. Еще один пример такого рода — звуковой ландшафт, который я создал для своего сына Лайнуса еще до его рождения. Я читал о сенсорном мире, в котором он находится в утробе матери. Первыми у плода формируются такие чувства, как слух, обоняние и вкус, а последние четыре с половиной месяца ребенок в утробе живет в мире звуков, слыша голос матери и бульканье жидкости, которая его окружает. Когда он появился на свет, я, чтобы улучшить его сон, подготовил звуковую композицию, которая, как мне думалось, должна была показаться ему знакомой и успокаивать его. Я записал тихий, спокойный голос его матери, а также низкое горловое урчание нашего бульдога Дадли, который всегда забирался к ней на колени, когда она устраивалась на диване. Я приглушил эти звуки и добавил другие, которые, как мне казалось, мой сын мог слышать в утробе матери. После рождения Лайнуса я включал этот звуковой фон у его колыбели, когда он плохо засыпал, и он тут же переставал плакать. Я знаю, что маленькие дети хорошо реагируют на монотонный звук, и для того, чтобы помочь им заснуть, можно использовать генераторы белого шума. Один мой знакомый, у которого примерно в то же время родилась дочка, ставил рядом с ее кроваткой радиоприемник, транслировавший помехи, но на Лайнуса это не действовало — в отличие от созданного мной звукового ландшафта. Не сомневаюсь, что звуки, которые он слышал, были ему знакомы и ассоциировались у него с ощущением покоя, безопасности и тепла, — это был персонализированный звуковой ландшафт, сформированный из звуков его окружения, когда он чувствовал себя наиболее комфортно.
Фоновый звук не только влияет на наше психологическое состояние