Скрипнув петлями, сопровождаемая шипеньем сжатого воздуха, дверь междугороднего «Икаруса» закрылась, отсекая теплый салон. Включив поворотник и подмигнув стоп-сигналами, автобус вырулил с обочины на трассу и набирая скорость, покатил прочь. Сплюнув на стылую землю, Роман поддернул сползший ремень сумки и зашагал от остановки по мерзлой земле.

Укатанная грейдерная дорога вела от междугородней трассы к родному селу, чьи дома притулились у подножия сопок, подмигивая редкими огнями не спавших в это время полуночников. Идти было примерно пять километров, как однажды, ради интереса, замерили по спидометру мотоцикла. Полная, ослепительно белая луна освещала тяжелым светом припорошенную снежком ночную дорогу. Пронизывающий ветерок, характерный для ноября, пощипывал щеки, не давая стоять на месте и натянув поглубже осеннюю шапочку, Роман шагал по дороге.

В воздухе чувствовалось приближение зимы. Казалось, что не сегодня, так завтра снег плотно закроет все вокруг, скрыв до весны мерзлые кочки осенней степи. Роман приехал из города, где он учился в училище, за зимней одеждой – тонкая осенняя куртка, хоть и выглядела модно, но уже плохо грела. Последний автобус отходил от вокзала поздно вечером и после трех часов езды, высадил его на трассе глубокой ночью. Роман залихвастки сплюнул снова, бодро передвигая ноги, хотя уже немного жалел, что не послушал маму и поехал ночью.

Бетонный мост вел через широкий канал и парень, остановившись, перегнулся через перила, вглядываясь в тяжёлую, темную воду.

Канал протянулся на четыреста пятьдесят километров от реки Иртыш до города Караганда, питая по пути своей водой многочисленные села и деревни. А какая рыбалка была на водохранилищах, улыбнулся Роман.

Он пнул ногой камешек, проследил как тот упал в воду и перейдя мост, зашагал дальше. Дорога тянулась дальше, через темную степь, изредка делая повороты. Роман шёл, мурлыкая себе под нос веселую песенку. Через час он будет дома, выпьет горячего чая и нырнет под толстое теплое одеяло. А утром, когда проснется, мама приготовит что-нибудь вкусное. Так было всегда, когда он приезжал домой, успевая соскучиться за те три-четыре недели, пока его не было. Учеба в чужом городе давалась легко, только квартирная хозяйка не могла заменить маму.

Роман невольно улыбнулся её заботам. Мама просила не приезжать его на последнем проходящем автобусе. Идти темной ночью по глухой безлюдной степи было небезопасно. Рассказывали разные истории, и не всегда люди придумывали.

Этой весной кто-то повадился подстерегать людей, приезжающих поздно ночью, подъезжая на коне, сбивая с ног и унося вещи. Правда, это было только с теми, кого-то не встречали на машине. Найти того, кто это делал, так и не смогли. Только была небольшая странность – иногда украденные вещи находили потом брошенными в степи, а в соседнем поселке, ходили слухи что пропала девушка, которая приехала поздно ночью, но так до дому и не дошла. Просто пропала и все.

Роман вспомнил все эти разговоры и по его спине пробежала стылая дрожь. Он не считал себя трусом, но от этих рассказов невольно становилось страшно. И тут…

В ночной степи шум всегда слышен на большом расстоянии. И парень не мог понять, сыграло ли с ним воображение злую шутку или он действительно услышал, как звякнуло железо о камень. Роман остановился и прислушался.

Степь всегда, даже сейчас, ночью жила своей жизнью. Её глухое безмолвие казалось призрачным. Если прислушаться, то слышался вой ветра, гудящего в траве, треск земли от холода, плеск волн на протекавшей неподалеку реке.

Конец ознакомительного фрагмента.