Халилуллин Р.И

Несколько новеллы о чувствах.

Новелла первая.

Не обманывай, не лги …

Почему летим мы словно птицы,

Обгоняя ветром крыльев бег.

Почему закрыли мы ресницы,

Если перед нами есть ответ …

Свет до утра горел в этом окне, и там была она. Там, где больше никого не было, и ветер трепал её густые, светлые волосы, когда она сидела на подоконнике, свесив вниз ноги. Что держало её на этом свете? Что? Она не знала и сама, но что-то держало.

Это самое кричало ей: "Живи, и не даже не смей думать об смерти. Просто живи. Просто будь".

Снова мягко и едва слышно скрипнула дверь, но она не обернулась – она знала, что будет дальше.

И мгновением позже чьи-то теплые, сильные, нежные руки обняли её за талию, но оборачиваться не стоило, там всё равно никого не было. ОН приходил всегда, с завидным постоянством, приходил тогда, когда едва начинало темнеть, или тогда, когда уже было темно, но никогда не приходил при свете солнца. ОН не любил солнечный СВЕТ, но что бы ОН знал куда идти, что бы ОН знал, где она, для этого и горел в окне свет....

* * * * *

Эта история, записанная мной, произошла не так давно. Один мой друг рассказал её мне, так как он сам был невольным участником произошедшего. Находясь в больнице, и проходя курс профилактического лечения, он обратил невольно внимание на одну красивую девушку.

Мужчина везде мужчина, и желание познакомиться с ней было вполне естественным. Он не говорил, что хотел, но это было и так понятно. И поэтому, изначально его поведение не отличалось от поведения остальных мужчин, вьющихся вокруг этой удивительно скромной девушки.

Но когда он узнал её лучше и их общение переросло в дружбу, именно то, что он увидел в её глазах, потрясло его настолько, что удержало от обычных пошлостей – она уже была не здесь.

Она была там, за той тонкой чертой, что еще отделяет наш мир от призрачного мира теней. Там, куда уйдем все мы. На его вопросы лечащий врач только развел руками, здесь был как раз такой случай, когда медицина ничем не могла помочь, оказавшись бессильной.

День за днем она просыпалась и начинала новый день, который её не радовал, но она просыпалась. Делала обычные дела – умывалась, ела, принимала лекарства и ждала. Она ждала день, который, как ей было обещано, скоро придет и тогда она встретится с ним, со своим любимым….

Мой друг познакомился с ней вскоре и немало часов провели они вместе, прогуливаясь по дорожкам парка. Это была умная, образованная девушка, с ней можно было говорить обо всем, но только не том что касалось её. И оказались тщетными все попытки достучатся до её души, она никого не хотела пускать туда. Но разговоры пошли на пользу ему, так или иначе …

Некоторое время назад она была обычной, веселой девушкой, и в тоже время и нет, она была необычной девушкой, потому что в её присутствии молодые люди старались не только казаться, но и быть на самом деле лучше и то, что их начинало тянуть на необычные поступки, легко объясняли молодостью и легкомыслием.

Это произошло летом. Их компания с шумом отмечала очередной сданный экзамен, который больше сопровождался шутками и весельем, чем вниманием к кому-либо, поэтому появление новых людей сначала прошло незамеченным.

Тем более молодые люди, примкнувшие к ним, были такие – же студенты, как и они, но почему вдруг сердце забилось чаще, почему пришло некое беспокойство, а затем и возникло это чувство утраты?

Вскоре все заметили перемену, произошедшую с ней. Нет, внешне она осталась такой же, какой и была, даже больше – стала еще красивее, что-то проявилось на лице, словно душа её как цветок обрадовалась солнцу и также тянется к нему навстречу. Но этот взгляд, как бы постоянно ищущий что-то, или кого-то заметили очень многие.

Она не стала рассеянной, менее приветливой или равнодушной, но то, что она перестала выделять кого-либо, обижало многих. Но нет, каждый день, ехала ли она в автобусе, или шла пешком, её взгляд скользил сквозь толпу, надеясь отыскивать того, кого она потеряла, еще не найдя.

Однажды, стоя в магазине и размышляя, какой же из двух шарфов ей подойдет больше, в задумчивости её руки пронесли перчатки мимо кармана, а чья-то ладонь перехватила их, не дав им упасть на грязный пол.

Обычное «девушка» прозвучало как-то по-иному, не так как всегда, в нем отозвалось что-то иное, непохожее, и кто-то, со смутно знакомым лицом, протянул упавшие перчатки и все завертелось вокруг, словно на карусели, как будто воздух стал упругим и осязаемым, а протянутая навстречу рука тянулась как сквозь воду на глубине.

Что это было?

В первое мгновение не понял никто, и они сами тоже, случайна была эта встреча или кто-то решил, что им все-таки пора встретится? Никто этого не знает.

Они шли рядом по улице, никого не замечая вокруг, и разговор не оставался в памяти и лишь вызывал в душе чувство беспокойства и желания бесконечности, чтобы это продолжалось как можно дольше и не заканчивалось. Но всё подходит к концу, они попрощались сегодня, чтобы завтра, или ещё через день встретится снова, а вечером был долгий, нескончаемый, как им казалось, разговор по телефону, и они заново узнавали друг друга на расстоянии.

Что может быть слаще слов, которые уже прозвучали, тех слов, которых ты иногда ждёшь всю жизнь, но так и не можешь дождаться, всего того, что вызывает внутри тебя сладкое томление и беспокойство. И ты понимаешь, что вот до самого этого момента ты не жила, а только существовала, и что именно этого момента ждала всю жизнь. И ещё не знаешь, сколько всего будет впереди.

Кто-то древний сказал, что ничего случайно в этом мире не происходит, все взаимосвязано, и все что происходит в нашей жизни не случайно, случайна только сама наша жизнь. Мы сами строим, определяем свою жизнь своими поступками, поведением, всем тем, чем мы двигаем и что совершаем.

Они узнавали друг друга с каждым днём всё больше и больше, и чем дальше, тем больше становилось им ясно что возможно они изначально были предназначены друг для друга. Но для некоторых из их друзей было непонятно, как можно проводить так много времени вместе и не ссориться? Они не понимали, что им не хочется даже возражать друг другу, ведь один думал так же, как думал другой, понимая друг друга с полуслова и поэтому разногласий не возникало.

Они уже сейчас знали, что будут вместе долго-долго, она хотела девочку и еще двух мальчиков. И он хотел, чтобы девочка была похожа на нее – ведь тогда у него будут две любимых женщины. А она еще просила, чтобы он никогда ей не лгал, ведь доверие очень хрупкая вещь – кто обманул один раз, тот обманет и второй раз, и ему уже не будет никакого доверия.

Единственное что её беспокоило, так это то, что он иногда пропадал на некоторое время, а на вопросы отшучивался, и говорил, что никакого секрета в этом нет. Может, это был её единственный недостаток – она просто хотела знать, знать всё про него. Знать где он бывает, где так часто пропадает и почему не говорит ей, где он был. Что происходило в её душе, на самом деле знала лишь только она одна – а там поселилась ревность, и это изо дня в день подтачивало её, мешала дышать, жить.

И наступил день, когда он пришёл и услышал от неё то, что она не должна была говорить – ни одна женщина не скажет этих слов мужчине, которого она любит, говорить, что он её обманывает и на самом деле у него есть кто-то еще.

Это несправедливо кидать такие слова любимым людям, он не оправдывался, и это ещё больше злило её – она не помнила себя такой и на самом деле она такой и не была. Он молча оделся и лишь выходя, остановился, и посмотрел на неё, кричащую, злую, некрасивую и что-то было в этом взгляде такое, что она замолчала, и дверь за ним захлопнулась, как потом оказалось – навсегда.

Он не позвонил в этот вечер, и на следующий день тоже, и так прошло семь дней.

Целых семь дней без него.

На работе ей предложили поехать в одну очень интересную поездку. Вообще-то должна была поехать совсем другая женщина, но накануне её увезли в больницу – ничего серьёзного, но было ясно, что она никуда не поедет. Всё решилось буквально за один день и вот собраны вещи, в кармане лежит купленный билет и она сидит в кресле самолета, который, как оказалось, надолго, унес её из родного города.

Работа закрутила словно вихрь в море – было очень много интересных встреч, но тем отчетливее она понимала, что ей никто не нужен, кроме него и только её глупая гордость не давала снять трубку и позвонить ему.

И вот, наконец она решилась и, сняв трубку телефона, сама набрала знакомый номер, предвкушая и волнуясь от нетерпения.

Ей ответил кто-то незнакомый и то, что она услышала в следующее мгновение повергло её в шок.

Он умер. Умер в тот же вечер, когда шёл к себе домой. Без всяких видимых на то причин его сердце остановилось, остановилось, когда шёл по улице, и он упал на грязный асфальт.

Улица была пустынной и поэтому не сразу нашёлся человек, который подошел к упавшему. У него с собой был только студенческий билет, и почерневшие от горя родители нашли его лишь на шестые сутки поисков и врач так и не смог объяснить, почему он умер – у молодого, здорового парня сердце просто остановилось.

Похороны состоялись на следующий день и в тот же день его мать увезли на «Скорой» – ей стало плохо прямо на кладбище. Все это чей-то плачущий голос рассказал ей по телефону, как только она назвала себя.

Трубка телефона выпала из её руки и упала на пол, едва не расколовшись от звонкого удара, и она осела, как будто из неё внезапно вынули какой-то стержень и все силы ушли в никуда.

Сколько времени она так просидела – она не знала, за окном стало темно, и телефонная трубка все пищала, и пищала короткими гудками, лежа на полу. С этого дня что-то как будто надломилось в ней, она перестала улыбаться, её лицо стало холоднее и глаза стали такими огромными и бездонными, что, глядя в них, казалось, что ты в них тонешь.

Она стала ещё красивее, той красотой, что изображена на древних картинах, жертвенной и печальной. И молодые люди всё так же, а может даже и сильнее, вились вокруг нее, оспаривая друг у друга возможность провожать её, быть просто рядом, но на все их ухищрения она отвечала лишь мечтательной полуулыбкой и взглядом, который проходил мимо не задерживаясь.

Вскоре она попала в больницу – легкая и совершенно банальная с виду простуда никак не хотела проходить и лекарства как будто не хотели совсем помогать.

Она угасала постепенно – как свеча, которая горела очень долго и догорела почти до своего основания. И лишь однажды она рассказала моему другу, что в последнее время всё чаще и чаще видит один и тот – же сон – как будто она сидит на подоконнике, ветер играет её распущенными волосами, в комнате горит свет, и она знает, что этот свет горит для него, чтобы он мог найти ее, и она знает, что сейчас скрипнет дверь, и он войдет и обнимет её своими нежными, ласковыми и сильными руками.

Здесь она просыпается и долго лежит, глядит в темноту и не может уснуть.

В этот момент они шли по тропинке мимо корпуса и тучи, грозившие с самого утра пролиться дождём, разошлись и из них проглянуло ласковое не по-осеннему солнышко.

Она умерла в одну из осенних ночей, когда дождик мягко шипя, падает на землю и ветер вздыхает так печально, что кажется, словно он сожалеет вместе с тобой о чём-то несбывшемся и утраченном….

Конец.

* * * * * * *

Новелла вторая.

Зачем тебя пережила любовь моя…

Высокое небо, казалось, впитало всю краску с палитры романтичного художника, эти нежные, светлые, мягкие тона-полутона, оставив черные и мрачные не у дел.

Мягкие, белейшие облака, изредка пробегающие в вышине, не омрачали теплое ласковое солнце, сиявшее в нежно-синем бездонном небе.

Деревья, едва слышно шелестевшие изумрудной листвой, впитывали тепло летнего дня, жадно подставляя себя солнечному свету, словно соскучившись. Едва слышно пересвистывались птицы, перепархивая с одной ветки на другую.

Всё это ненавязчиво подчёркивало тишину, царившую в этом уединенном месте. Здесь никогда не звучала громкая речь или музыка, и люди, приходившие сюда, тихо и молча отдавали дань памяти тем, кто нашел здесь вечный покой.

Осторожно отодвигая от лица ветви разросшихся деревьев, по тропинке, с пробивающейся среди плиток травой, мягко переступая туфлями, неторопливой походкой шел мужчина в тёмном костюме. Его густые, с проседью, волосы были аккуратно зачесаны набок, и он на ходу легким движением руки ослабил темный галстук и расстегнул ворот рубашки. В руке мужчина нес букет бордово-красных роз, завёрнутых в простую бумагу.

Он остановился перед одной из могил чья ограда, доходила ему до пояса, немного постоял и отодвинул щеколду, закрывавшую калитку. Зайдя внутрь, мужчина положил букет на невысокую скамейку и присел перед могильной плитой, покрытой прошлогодней листвой и не боясь замарать рук, очистил надгробие от мусора. С портрета, висевшего на памятнике, на него с ласковой улыбкой смотрела молодая девушка, смешливо прищурив светлые глаза.

– Ну здравствуй. – Сказал мужчина, как-то враз обмякнув на скамейке. – Вот я снова пришел. – Он взял букет, развернул бумагу и положил розы на плиту. – Это тебе. Я помню, – улыбнулся мужчина, – именно такие ты любила – бордово-красные, с шипами. –

И усмехнувшись, продолжил. – Знаешь, сейчас стало трудно найти с шипами – их убирают сразу, едва привозят свежие цветы. А то и ещё раньше, когда розы срезают. Приходится заранее заказывать и предупреждать, что бы не срезали.

Мужчина грустно улыбнулся. Он завозился, встал со скамейки и сделав пару шагов, открыл неприметный ящик, притулившийся в углу ограды.

Из ящика мужчина достал небольшие садовые грабельки, секатор и метелочку. Сняв пиджак, он повесил его на оградку, неторопливо закатал рукава и взяв в руки метелочку, присел перед надгробием. Аккуратными, неторопливыми движениями, он обмел надгробие, очищая его от паутины и налипшего мусора, затем прошелся по могильной плите, сметая пыль и налетевший мусор.

Мужчина не видел, как неподалёку, прячась за разросшимся кустом, стояла высокая, стильно одетая молодая женщина, украдкой наблюдавшая за ним. Она пугливо отступила за ветви, едва мужчина выпрямился и удовлетворённо кивнул, оглядывая сделанное. Он отложил метелку и взял в руки секатор.

Придирчиво похмыкивая, мужчина принялся подрезать ветви сирени, густо разросшейся в изголовье могилы, аккуратно складывая подрезанные ветки на землю. Срезав нижние, он постепенно перешёл к верхним, стараясь придать кусту форму шара. Закончив подрезку, мужчина удовлетворённо кивнул и, обхватив охапку ветвей, вынес их за ограду могилы. Зайдя обратно, он присел передохнуть на скамейку….

* * * * * * * * *

….. – Девушка… Девушка… Да постойте же.. – Молодой парень, в светлых брюках, и рубашке навыпуск, наконец догнал неторопливо идущую девушку и преградил ей дорогу.

– Это вы мне? – Девушка недоуменно приспустила солнечные очки и оглядела стоящего перед ней парня. – Вы что-то хотели?

– Да… – Тяжело дыша, ответил молодой человек.

– И чего же? – Насмешливо поинтересовалась девушка, вернув очки на место. – Спросить, где находится библиотека?

– Не без этого.

– О-о-о.. – Восхищённо протянула девушка. – Так вы меломан..

– Почему это? – Не понял молодой человек. – Может библиоман?

– Ну почему так сразу? Может вы любитель аудиокниг? В библиотеке могут же быть такие? Могут. Значит меломан.

– Ну да. – Задумался парень.

– Библиотека у вас за спиной. – Махнула рукой девушка. – Хорошего вам дня.

Она обошла стоявшего парня и направилась дальше. Но едва девушка прошла несколько шагов, как молодой человек снова догнал её и преградил дорогу.

– Что-то не так? – Уже не так недоумённо спросила девушка. – Или вы хотите что-то ещё?

– Да. Хочу. – Ответил он.

– И что же?

– Вас.

Девушка стянула очки и растерянно заморгала.

– Это как понимать?

– А может я ваша любовь и вы предназначены мне судьбой.

– Как высокопарно. А попроще нельзя?

– Можно. – Согласился парень. – Вы мне понравились, и я хочу вас куда-нибудь пригласить.

– А если я не хочу? – Прищурилась девушка.

– Это будет очень печально.

– И для кого?

– Для меня. – Серьезно ответил молодой человек. – Я полюбил вас сразу же, как только увидел.

– Ага. Еще скажи, что на всю жизнь.

– Ну для этого нужно прожить жизнь вместе. – Парень улыбнулся. – А мы перешли на ты?

– Возможно. – Девушка оценивающе оглядела молодого человека.

– Мне повернуться? – Спросил он.

– Это зачем?

– Ну ты меня так рассматриваешь. Как на рынке.

– Ага, как в магазине ещё скажи.