Rainer ZITELMANN

IN DEFENCE OF CAPITALISM

DEBUNKING THE MYTHS

First published in German Language as:

Die 10 Irrtümer der Antikapitalisten: Zur Kritik der Kapitalismuskritik

© 2022 by Finanzbuch Verlag, Munich, Germany / All rights reserved.

www.finanzbuchverlag.de

Translated into English as: In Defence of Capitalism – Debunking the Myths

© 2022 by Rainer Zitelmann, Berlin, Germany / All Rights Reserved.

Translated into Russian Language by arrangements with of Maria Pinto-Peuckmann, Literary Agency, World Copyright Promotion, Kaufering, Germany.

© 2022 Rainer Zitelmann / All Rights Reserved

© Куряев А. В., перевод, 2022

Предисловие

В общественном сознании капитализм ассоциируется со всем, что в мире пошло не так. Для многих, и не только для приверженцев политической религии антикапитализма, само это слово является синонимом абсолютного зла. Куда бы вы ни посмотрели, у капитализма не так много друзей или союзников – несмотря на то, что он был самой успешной экономической системой в истории человечества.

Самый большой трюк противников капитализма – сравнение реальной системы, при которой мы живем, с идеалом совершенного мира их мечты, идеалом, которого не существует и никогда не существовало нигде в мире. Противники капитализма полагаются на то, что большинство людей мало знают об истории, о крайней нищете и бесчеловечных условиях, в которых жили наши предки до появления капитализма. И они знают, что большинство людей сегодня мало что узнали от своих учителей в школе или университете о жестоких и бесчеловечных условиях при социализме.

Наконец, они рисуют будущее в самых черных тонах, приписывая все проблемы и кризисы не провалам государства, а якобы недостаткам рынка. А тот факт, что все без исключения антикапиталистические системы заканчиваются крахом, социалисты не желают принимать. У них всегда наготове ответ: «Это был не “истинный” социализм!», – вслед за чем они уверенно заявляют, что после 100 лет неудачных социалистических экспериментов они наконец нашли правильный рецепт работающего социализма.

Капитализм – это экономическая система, основанная на частной собственности и конкуренции, при которой компании сами вольны определять, что и сколько они производят, и в этом им помогают цены, устанавливаемые рынком. Центральную роль в капиталистической экономике играют предприниматели, которые разрабатывают новые продукты и открывают новые рыночные возможности, и потребители, чьи индивидуальные решения о покупке в конечном итоге определяют успех или неудачу предпринимателя^[1]. По своей сути капитализм является предпринимательской экономической системой, и для ее описания наиболее подходящий термин – экономическая теория предпринимательства (entrepreneurial economics).

При социализме, напротив, преобладает государственная собственность, нет ни реальной конкуренции, ни реальных цен. Прежде всего отсутствует предпринимательство. Какие товары и в каком количестве производятся, определяют государственные органы централизованного планирования, а не частные предприниматели.

Но ни одна из этих систем не существует в чистом виде нигде. В действительности все экономические системы являются смешанными. При социалистических системах в реальном мире существовала и существует ограниченная частная собственность на капитальные блага и средства производства и следы свободной рыночной экономики (в противном случае они рухнули бы гораздо раньше). А в современных капиталистических странах присутствуют многочисленные элементы социализма и плановой экономики (которые часто мешают функционированию рыночной экономики и, соответственно, искажают ее результаты).

В книге «Сила капитализма» я разработал «теорию», которую теперь называю «теорией пробирки». Это не столько теория, сколько метафора, которую можно использовать для лучшего понимания исторических событий: представьте себе пробирку, содержащую элементы государства и рынка, социализма и капитализма. Затем добавьте в эту пробирку больше рынка, как это делают китайцы с 1980-х годов. Что мы наблюдаем? Снижение уровня бедности и рост благосостояния. Или добавьте в пробирку больше государства, как это делают социалисты в Венесуэле с 1999 г. Что происходит? Больше бедности и меньше процветания.

Во всем мире мы видим эту борьбу противоположностей: рынок против государства, капитализм против социализма. Это диалектическое противоречие, и развитие страны – большее или меньшее процветание – зависит от развития соотношения между рынком и государством. Если в 1980–1990-х годах мы наблюдали усиление рыночных сил во многих странах (Дэн Сяопин в Китае, Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган в Великобритании и США, реформы в Швеции и в начале 2000-х годов в Германии), то сегодня, похоже, во многих странах верх берет другая сторона – государство. На уровне идей антикапитализм снова вошел в моду и все больше формирует мышление нового поколения журналистов и политиков.

Во время моих поездок по миру с целью продвижения книги «Сила капитализма» мне часто задавали вопросы, которые я не рассматривал в этой книге, например: а как насчет деградации окружающей среды? Или: не потеряны ли человеческие ценности в капитализме, не играет ли все остальное в конечном итоге второстепенную роль в погоне за прибылью? И не существует ли фундаментального противоречия между демократией и капитализмом? В конце концов, когда мы смотрим на США, люди спрашивают: разве не ясно, что политические результаты определяются не большинством избирателей, а большими деньгами? А разрыв между богатыми и бедными, который, как постоянно сообщают СМИ, постоянно увеличивается? А что вы скажете о глобальных монополистах, таких как «Гугл» и «Фейсбук», которые становятся все более и более могущественными? И разве не капитализм виноват в военных конфликтах по всему миру, и разве не он породил ужасные диктатуры, включая национал-социалистический режим Гитлера в Германии? Наконец, люди, которые сомневаются или отчаиваются в капитализме, спрашивают: не следует ли нам попробовать альтернативы капитализму? Вот некоторые из вопросов, которые я рассматриваю в этой книге.

Читая последующие главы, вы скоро поймете, что я не спорю на теоретическом уровне. Противники капитализма любят обсуждать теории, потому что они знают, что в концептуальных дискуссиях не всегда легко решить, кто прав, а кто виноват, и потому что им нравится воспарять к высотам абстракции. Однако для большинства людей теории и абстрактные экономические модели слишком неосязаемы и сложны для понимания. Это первый недостаток. Второй, еще более серьезный: некоторые теории соблазнительны, потому что они согласуются с тем, что, как нам кажется, мы знаем, с нашими предубеждениями о мире. Если они последовательны, увлекательно сформулированы, хорошо представлены и, прежде всего, согласуются с тем, что, как нам кажется, мы уже знаем, они обладают большой привлекательностью. Я считаю, что важнее сначала убедиться в том, что факты, на которых основана теория, действительно верны. И именно это является больным местом теорий, продвигаемых противниками капитализма: они не соответствуют историческим фактам, они просто усиливают наше предрассудки в отношении мира.

Некоторые сторонники капитализма также любят обсуждать экономические модели. Я ничего не имею против этого, и такие модели имеют свое обоснование. Однако я считаю, что, прежде чем решать, кто прав, гораздо разумнее обсуждать исторические факты, а не вступать в дебаты по поводу теоретических моделей.

В этой книге я придерживаюсь следующего подхода: в части А я подробно останавливаюсь на аргументах, которые неоднократно приводились против капитализма. В средней части, части Б, я рассматриваю вопрос об альтернативах капитализму. Социализм всегда хорошо выглядит на бумаге – за исключением тех случаев, когда на этой бумаге напечатан учебник истории.

Третий раздел, часть В, посвящен популярным представлениям о капитализме. Возможно, вы уже читали переведенные на русский язык книги «Просвещение продолжается» Стивена Пинкера или «Фактологичность» Ханса Рослинга? Я был очарован этими книгами, потому что они доказывают, насколько ошибается большинство людей, считающих, что в прошлом все было лучше, а сейчас мир становится хуже. Существует поразительное противоречие между данными социологических опросов о том, как большинство людей воспринимают окружающий мир, и фактами. То же самое относится и к мнению людей о капитализме, где существует резкое расхождение между историческими и экономическими фактами, с одной стороны, и представлениями людей – с другой. Я знаю это, потому что в рамках крупномасштабного международного исследовательского проекта я задавал людям в 14 странах вопрос о том, что они думают о капитализме.

Основная цель этой книги – не вступить в полемику с другими учеными, а оспорить популярные мнения о капитализме. Тем не менее в некоторых главах я напрямую обращаюсь к аргументам, выдвинутым рядом выдающихся антикапиталистических интеллектуалов – таких как Тома Пикетти, Наоми Кляйн и Ноам Хомски, – а также в книгах и статьях, написанных учеными, критически относящимися к капитализму. Я делаю это прежде всего тогда, когда считаю, что их тезисы нашли признание среди более широких слоев населения. Конечно, большинство людей, придерживающихся антикапиталистических взглядов, никогда не читали трудов Карла Маркса или современных критиков капитализма. Но многие из их тезисов – переданные СМИ, университетами и школами – попали в общее сознание и даже считаются, по крайней мере частично, общепринятой мудростью, несмотря на многочисленные ошибки.

Вы также увидите, что, хотя некоторые из этих тезисов могут показаться довольно новыми и инновационными (например, критика потребления), на самом деле они гораздо старше. Хотя аргументы, выдвигаемые в поддержку антиконсюмеризма, могли меняться – одно время движение было озабочено разрушением культуры, затем предполагаемыми опасностями «отчужденного потребления», теперь – изменением климата, – цель всегда оставалась одной и той же: капитализм. Постоянно меняющаяся аргументация антиконсюмеристов позволяет предположить, что обоснование не так важно, как реальная цель. Некоторые противники капитализма, включая Наоми Кляйн, даже открыто признавались, что заинтересовались такими проблемами, как изменение климата, только когда обнаружили, что эта проблема является новым эффективным оружием в борьбе против того, к чему они испытывают самое большое отвращение, – против капитализма.

Критики, вероятно, обвинят меня в «односторонности». Это потому, что многие факты и аргументы, которые я привожу в этой книге, опровергают многие «истины» о мире, в которые большинство людей привыкло верить. Она также будет противоречить нарративу, который пропагандируется значительной частью средств массовой информации (к этому вопросу я вскоре перейду).

Из сказанного выше становится понятным, что обязательным предварительным требованием к читателю этой книги является открытость к фактам, которые могут бросить вызов вашему взгляду на мир. В ходе нашего международного исследования мы предложили респондентам из 14 стран 18 утверждений, чтобы выяснить их мнение о капитализме. Одно из утверждений, которое вызвало мало согласия, касалось того, что капитализм улучшил условия жизни простых людей во многих странах мира, – гораздо больше респондентов считают, что капитализм несет ответственность за голод и бедность. Цифры, которые я привожу в первой главе этой книги, ясно показывают, что верно прямо противоположное.

Однако в отношении голода и бедности очень трудно вести дискуссию, основанную на фактах. Чем сильнее эмоционально окрашена тема, тем меньше люди готовы воспринимать эмпирические данные, противоречащие их собственному мнению, что раз за разом подтверждается научными экспериментами и исследованиями.

В ряде почти одинаковых репрезентативных опросов, проведенных за последние три десятилетия, исследователи клали перед респондентами лист бумаги с картинкой и диалоговым окном и описывали изображенную ситуацию: «Сейчас я хотел бы рассказать вам об инциденте, который произошел на днях на панельной дискуссии по [далее следуют различные эмоционально поляризующие темы, такие как генная инженерия, изменение климата, ядерная энергия, загрязнение воздуха и т. д.]. Эксперты говорили о рисках и последних тенденциях в этой области. Вдруг кто-то из аудитории вскакивает и что-то кричит участникам дискуссии и зрителям». Затем исследователи попросили респондентов посмотреть на этого человека и на диалоговое окно на бумаге, в котором было написано: «Какое мне дело до цифр и статистики в данном контексте? Как вы вообще можете говорить так холодно, когда на карту поставлено выживание человечества и нашей планеты?». Под диалоговым окном был напечатан вопрос: «Как вы считаете: этот человек прав или не прав?» Этот вопрос неоднократно задавался в течение 27 лет в 15 различных репрезентативных опросах на самые разные эмоциональные и дискуссионные темы. Большинство респондентов неизменно соглашались с тем, кого не интересовали факты. В среднем 54,8 % опрошенных утверждали, что тот, кого не интересовали факты, был прав, и только 23,4 % не соглашались с ним.