Кришнаджи утверждал, что национализм разделяет человека. Но Иллич возражал ему не менее страстно. Он снова подчеркнул, как важно иметь корни – и это означает нечто намного большее, чем национализм. Кришнаджи сказал, что и у него тоже есть корни, поскольку он родился в Индии в варне брахманов. Эти корни – возможно, они насчитывают тысячи лет – были его обусловленностью, но до тех пор, пока его ум обусловлен, он не свободен. Людей разделяет прошлое в качестве мыслей. Мысли – это знание. – Если я хочу жить с вами в мире, мысль должна завершиться. То, во что я ухожу корнями, не дает мне установить отношения с вами.С точки зрения Кришнаджи, наблюдение без использования мысли было совершенно необходимо – лишь это означает целостное действие. Иллич сказал, что он начинает понимать. Проблема – в языке. Но, с его точки зрения, опасность состояла в том, что младшее поколение утратило способность распознавать и отвергать ложное.Подводя итоги дискуссии и реагируя на то внимание к корням, которое проявлял Иллич, Кришнаджи сказал:– Когда я выхожу из этого потока, я нефрагментирован… непротиворечив… я целостен… а у целого нет корня.Однако же Иллич испытывал сильнейшую потребность в корнях, он не был готов отделиться от них.Кришнаджи ощущал, что без решения этой центральной проблемы человек не сможет расцвести. А цветение необходимо. Иллич полагал, что у нас мало надежды решить центральную проблему. Он был готов принять недостижимость совершенства, жить и умереть с этим. Тут пути Кришнаджи и Иллича разошлись.С точки зрения Кришнаджи, позиция Иллича представлялась неудовлетворительной. Внезапно он начал говорить о прекращении страдания как о важнейшей задаче. Он не мог представить, что жизнь задумана как вечное страдание.Иллич же полагал, что страдания надлежит принять.– Почему, – спросил Кришнаджи, – люди должны страдать психологически?– Потому что Бог это приемлет, – сказал Иллич.Кришнаджи неумолимо продолжал вопрошать:– Почему человек страдает? Если человек принимает душевные страдания, это высшая степень невежества. Почему человек страдает? Потому что он невежествен? Потому что он пребывает в состоянии конфликта? Потому что ему свойственны внутренние противоречия?Иллич был настроен столь же страстно. Он верил в то, что страдание является нормальным состоянием человека.– Ах, вот оно как, – сказал Кришнаджи.Иллич ощущал потребность ясно, четко и тонко видеть свою обусловленность и позволять этой обусловленности формировать нас. А Кришнаджи отказывался признать, что печаль является необходимой составляющей состояния человека.Два ума стояли лицом к лицу. Иллич спросил:– И что же тогда есть сочувствие?Ответ пришел, как волна накатила:– Сочувствие означает интенсивность чувства ко всему; любовь, сэр, не страдает. Пришло время прощаться. Когда мы в тишине шли к его комнате, Иллич сорвал цветок жасмина и протянул мне. Очень красноречивый жест. На следующий день они снова виделись с Кришнаджи, но я на той встрече не присутствовала.