Убить мало (триллер)

Раненый на всю голову зверь вслепую пробирался по бурелому. Животный страх гнал его вперёд, назад, или по кругу, кто это разберёт в плотно заросшей вековыми деревьями тайге. Раздирая конечности об острые, почти стальные сучья, он не издавал ни звука, будто боялся, что его кто-нибудь услышит. На мгновение остановился, задрав морду, уловил свет меж густых кедровых лап и, словно учуяв что-то, с новой силой двинулся в сторону.

Звериный нюх не подвёл, через какое-то время он выполз из непроходимой чащи и бездыханно упал на краю песчаной пропасти. Проваливаясь в долгожданное забытьё, успел увидеть под обрывом воду, но сил добраться до неё уже не хватило.

Солнце зашло за деревья на противоположном берегу реки, когда человек – зверь очнулся и, наконец, добрался до водопоя.

Пил долго и медленно, словно хотел вместить в себя, по крайней мере, полреки. Как верблюды запасаются впрок водой на долгий путь через пустыню, так и заплутавший путник пытался напиться на всю оставшуюся. Спохватился, да поздно. Живот раздулся, как барабан. Забыл, что надо ему плыть на другой берег, жажда мозги затуманила.

Придётся отлежаться на берегу. Ничего страшного, можно и ночью переплыть. Только бы медведь не наведался, совсем не желательна была сейчас такая встреча, с голыми-то руками. На комариные тучи человек не реагировал, будто кожа у него была слоновья или, может, насекомые его считали за своего и не кусали.

Человек застывшим взглядом смотрит на воду. Не река вовсе, а речушка, ручеёк. Вода ласковая, как парное молоко, только что не белое и не молоко. Молочка бы он сейчас испил, любит это дело с детства… Да было ли оно, детство?

___________________

Матушка наварила много рожек, растопила на сковороде сливочное масло и высыпала на неё всё содержимое кастрюли. Маленькие макарончики аппетитно шкворчат, покрываясь золотистой корочкой. Свежие, не переваренные, чуть-чуть подсоленные, маслянистые рожки – любимая еда дорогого дитя. Горбушка хрустящего белого хлеба слева, да полный стакан тёплого молока справа от сковородки.

Мать гладит сына по ершистой голове и радуется его отменному аппетиту. Подливая молока из цинкового бидона, нарочито серьёзно наказывает аккуратнее вести себя на речке. Доложили уже ей сердобольные соседи, как он переплывал на спор Оку в самом широком месте. Это же надо было такое придумать! Мальцу ещё и десяти нет, а меряется силами со взрослыми парнями.

Взяв с сына честное слово больше не вытворять таких опасных безобразий, она отправляется на смену. Хороший парень у неё растёт, смелый! Из школы одни пятёрки, да четвёрки таскает, хотя за учебниками его не замечала, видно способный очень. Не чета батюшке, совсем обезумевшему от этой проклятой водки. Зальёт шары, да гоняет их по двору. Нет бы спать лечь, а он начинает выяснять, почему жена с сыном с ним не разговаривают. Васютка стесняться стал отца, друзей домой не приглашает. Не первый раз уже задумывается Валентина о разводе, но всё откладывает на потом.

–– Что ты мне тут перед носом крутишь? Я что тебе, пацан, что ли?

Отец, нервный от того, что не на что выпить, оттолкнул Василия, проходящего мимо. Сын шёл на кухню поздравить маму с днём восьмого марта и нёс в руке подарок. На сэкономленные от школьных обедов деньги купил красивую шариковую ручку. Смущённо повертел ею перед лицом отца, хотел, чтобы тот похвалил его, но получилось совсем наоборот. Отец долго орал на сына, доведя его до слёз.

Ручка маме очень понравилась, она была счастлива от такого внимания сыночка, но сердце болело из-за поступка мужа. Тот психовал и ненавидел всех вокруг, матерился на чём свет стоит. Вася, расстроенный, не зная куда себя деть, убежал на речку.

Летом можно было бы уплыть на остров, где нет злого отца и вечно плачущей мамы. Скорее бы школу закончить. Василий мечтал стать военным, разведчиком. Для этого у него были все данные. Ум, сила. Хоть роста он небольшого, но выносливости ему не занимать. В свои тринадцать лет сдавал нормы ГТО десятиклассников.

Вода в Оке холодная в начале марта, даже лёд ещё виднеется кое-где. Разгорячённый Васька разделся и с разбегу прыгнул в мутную реку. Даже поплыл, не очень соображая, зачем он это делает. Вовремя повернул обратно.

Гуляющие на берегу люди кинулись спасать мальчика. Василия трясло то ли от холода, то ли ещё от чего-то, но он, собрав одежду в охапку, побежал в дальние кусты, чтобы над ним никто не стонал.

На душе полегчало, хотя отца по-прежнему хотелось ударить и не один раз.

Вася жалел и не понимал мать. Один раз даже спросил у неё, зачем она всё это терпит, почему не уйдёт, хотя бы к бабушке. Как было бы хорошо и спокойно без каждодневных скандалов. Мама хмурилась и говорила, что это очень стыдно, люди осудят. Сама терпела и сыну не позволяла жить нормально, хотя считала, что всё делает для его же блага. Какой-никакой, а отец.

Васька учился в десятом классе, когда отец, придя домой в пьяном состоянии, полез на мать с кулаками. Наверное, такое случалось и раньше, но сына в то время не бывало дома.

Василий, не помня себя от ярости, схватил кухонный нож и бросился на отца. Нервы у пацана были на пределе, он защищал мать. Валентина успела прикрыть мужа, и удар острым ножиком пришёлся по её руке, располосовав ладонь до кости. Большой палец повис и держался на честном слове

В больнице руку матери зашили. Врачи советовали в будущем не затачивать так остро ножи и быть поаккуратнее. Отец протрезвел и молча сидел в зале перед телевизором, а Василий оттирал кухню, забрызганную маминой кровью. Он молча ненавидел отца и удивлялся, как это оказывается просто орудовать ножом. В следующий раз он уже не промахнётся и отомстит отцу за страдания, которые тот приносит маме.

Даже после этого случая Валентина не оставила мужа. Сын, глядя на них, решил не вмешиваться. Пусть хоть поубивают друг друга. В Василии проснулось равнодушие к своим предкам, так они ему надоели. Ни совместных ужинов или завтраков, никаких серьёзных или весёлых разговоров. Парень всё больше отдалялся от родительского дома и заводил новые компании.

_____________

Человек разделся до трусов и скрутил одежду в узел. Маленький, довольно крепкого телосложения, человечишко медленно, словно нехотя, зашёл в реку и, оглянувшись, поплыл, размахивая одной рукой и работая сильными ногами. Река любила его и держала на поверхности, даже когда он переставал грести. Здесь он был спокоен, защищён и не торопился очутиться на суше.

В народе ходит поверье, что ночью не желательно купаться в водоёмах, водяная нечисть может затянуть и не отпустить. Страшновато плыть, когда вокруг чёрная вода и тёмное небо, но нет страха вокруг, если его нет внутри тебя. Человек–рыба приблизился к берегу. Человек – зверь ловко, на ощупь, соорудил себе убежище и, не жрамши, завалился спать до утра, прикрывшись ветками. Лесные зверюги его не тронут, он свой для них, весь пропитанный тайгой и свободой.

–– Чика, ко мне! Фу! Чика, домой!

Собака зашлась в непрерывном лае, обнаружив под кустом орешника живое существо. Лохматый, с бородой, весь покрытый листьями, человек походил на лешего. Не планируя просыпаться так рано, он недовольно перевернулся на спину и уставился глазками-щелками на непрошенных гостей.

–– Вы кто такой? Затерялись в тайге? Вставайте, земля здесь сырая, застудитесь. Где ваши вещи? Утопли? Ну и ну! Повезло вам, мы капканы по утрам проверяем, вот Чика вас и унюхала. А если бы мишка? Здесь места глухие, медвежьи. И провизии у вас никакой. Идти можете? Здесь не далече. Вы не глухонемой?

–– Да вроде нет.

Василий ещё не понял, радоваться ему такой встрече или опасаться. Не рассчитывал он ни на чью помощь, а тут прямо такая забота. Баба с ружьём уверенно шагала впереди, вслед за жучкой, псиной с денежной кличкой. Игра в школе была такая, на деньги, <<Чика>> называлась.

–– Как обращаться прикажете? Меня величают Ларисой Петровной. Жена лесничего я, сам в город уехал на три дня. Баньку сейчас затопим, накормлю, а потом и расскажете. Сюда не прибиваются случайные люди, наверное, что-то случилось у вас.

–– Ничего не случилось, просто с пути сбился. Завтра выйду на дорогу, на попутке уеду.

–– Да, здесь из посёлка даже автобус ходит по расписанию. Только до дороги добираться часа два придётся. Банька готова. Скидывайте одежонку, постираю.

–– Сам справлюсь.

Выйдя из хаты, человек проверил карманы куртки. Содержимое на месте. Посидел для виду в бане, мыться совсем не хотелось. Мысли путались, надо было составить план бегства. Угораздило же этой курице найти его на берегу. Спал, никого не трогал. Сама виновата…

–– Зовут-то вас как? Садитесь за стол, щей уже налила. Что-то Чика запропастилась куда-то, не вертится под ногами, – затараторила хозяйка, услышав, как заскрипела дверь в избушку и, не услышав ответа, резко повернулась. У порога стоял гость с топором в руке. Он медлил, не спешил проходить. Лариса присмотрелась и разглядела кровь на лезвии колуна.

–– Васькой меня кличут.

Спрятав свидетелей в подполе, чтобы не портили аппетит, убийца набил пузо и котомку до отказа. Хорошо бы подальше в лесу закопать хозяйку с собакой, да лень было возиться, пора выбираться из этой глуши. Никто на него не подумает, мало ли кто здесь мог шастать.

Вон сколько крестов стоят в тайге вдоль дорог, многие находят тут свой вечный покой. Приезжают за длинным рублём, за золотом, а их выслеживают и уже поджидают на обратном пути.

Не найдя в доме ничего интересного, Василий отправился по одному только ему известному маршруту. Зверь Василий, убивший на одной стороне реки любителя-искателя ради маленького мешочка с золотым песком, а на другой – потерявшую бдительность жену лесничего. Ружьё не взял, он и без оружия чувствовал себя в тайге, как дома.

Освободившись из мест вольного поселения, Василий направлялся к своему давнему месту жительства, по пути совершая преступление за преступлением, убийство за убийством. Грабил и ликвидировал свидетелей. Тайга заметала его следы.

По расчётам он уже давно должен прибыть в свой город. Ну задержался немного в пути, кто будет в этом разбираться. Прибудет и встанет на учёт, как порядочный.

Шёл долго, не на автобусную трассу. Заночевав в лесу, утром вышел в нужном месте, а к вечеру его подобрала огромная машина, ехавшая с приисков. Водитель сделал вид, что поверил растерявшемуся Василию и довёз его до станции. Тайга в очередной раз замела плутавшие следы преступника. По справке об освобождении ему выдали билет в общий вагон.

Родительский дом как будто стал меньше, врос в землю, завалинка осела и скособочилась. Несколько лет прошло, как осиротели эти стены, похоронив одного за другим своих обитателей. Сорокалетний Василий не горевал по этому поводу, знал, что родителей уже нет в живых.