У него какие-то совершенно безумные глаза. Не в смысле того, что можно счесть его психом, а в том, насколько их цвет привлекает внимание. То ли светло-ореховый, то ли карий, в зависимости от того, в каком состоянии пребывает Наиль.

Мы сидим в вип-зоне клуба, я чувствую себя здесь совершенно чужеродной. Музыка мне не нравится, я привыкла совсем к другому. Звучание виолончели, то, как смычок касается струн. Наиль же наверняка предпочитает рок. Может даже, старый и добрый. Например, Queen.

– Ты на меня смотришь, – чуть подавшись ко мне, констатирует он очевидное. Приходится быстро оглядеться, чтобы понять, слышал ли это кто-то ещё или нет. – Да не парься, – замечает моё состояние Наиль. – Им всем по фиг.

– А тебе нет?

– На то, что ты на меня смотришь? – Он втягивает в лёгкие порцию табачного дыма. Медленно выпускает его изо рта, и на время между нами появляется сизая завеса. – На то, что ты на меня смотришь, мне не пофиг. Даже нравится.

– Просто ты… необычный.

– Ошибаешься. Я самый обычный из всех. Но мне приятно, что ты обо мне так думаешь.

Я действительно смотрю на него с интересом, который теперь даже не скрываю. У Наиля чуть заметный акцент – даже не удаётся вот так вот сразу обозначить его каким-то одним словом. И парень чертовски красив. Нет, он совсем не походит на тех глянцевых прилизышей, которых в последнее время развелось с избытком. Он иной. Черты лица крупные, зубы чуть великоваты, но красивой формы губы нивелируют этот недостаток. И глаза… о них я уже говорила. Кажется, можно упасть в эту тьму, которая вскипает во взгляде Наиля. Упасть и почувствовать, как тебя утягивает на дно, откуда нет возможности выбраться.

– А ты, Кира? Что ты здесь забыла? – грубовато спрашивает, затушив сигарету в пепельнице.

– Довольно странный вопрос.

– Не вижу в нём ничего странного. Ты просто другая.

Как странно. Ведь я же сама думала относительно Наиля едва ли не то же самое.

– Какая – другая?

Кажется, мой вопрос в некотором роде похож на флирт, но меня это сейчас не пугает. Отнюдь – вдруг становится тем самым, что разгоняет кровь по венам.

– Ну ты утончённая. Правильная девочка. Такие обычно дома сидят и занимаются приличными делами.

Мне в лицо бросается краска, что наверняка не укрывается от внимания Наиля. Однако он ничем не показывает, что заметил это.

– Приличными делами? Что ты имеешь ввиду?

– Ну… не то, что тебе делать нельзя.

– Если бы мне сюда было нельзя, меня бы здесь не было.

Какой-то совершенно странный разговор, но меня он цепляет. И разговор, и Наиль. Такое со мной впервые за то время, что нахожусь в браке. Нет, мужчины мне нравились и раньше, но я понимала, что это лишь какие-то мимолётные симпатии. А здесь…

– Тогда идём танцевать.

Наиль поднимается с места и берёт меня за руку. Не грубо или бесцеремонно, просто обхватывает длинными сильными пальцами запястье, и от горячего прикосновения по телу мурашки табунами бегут. И я соглашаюсь, поднимаясь следом за ним.

Мы выходим на танцпол и словно в ответ на то, что появляемся в эпицентре танцевальных событий, начинает звучать медленная музыка.

– Значит, считаешь, что вполне можешь заниматься неприличными вещами? – приподнимает бровь Наиль. Он прижимает меня к себе чуть ближе, но возмущаться не хочется. Хотя, и чувствовать то возбуждение, что рождается внутри помимо воли, не хочется тоже.

– Смотря что ты имеешь ввиду.

– Танцевать со мной вот так. – Рука парня опускается с талии ниже, и мне уже начинает казаться, что вот-вот его пальцы лягут мне на задницу. Но нет, Наиль тонко чувствует грань, и как только я понимаю, что готова сказать ему всё, что об этом думаю, он снова возвращает ладонь на место.

– В этом нет ничего неприличного. Мы ведь просто танцуем, – пожимаю я плечами.

– Возможно. А если продолжим этот вечер где-то в другом месте?

– А ты всегда и со всеми так быстро переходишь к «другим местам»?

– Не всегда. Даже скажу больше, – он чуть подаётся ко мне и склоняется к уху. Меня захлёстывает чем-то нереальным. – Ты у меня первая.

– Звучит довольно двусмысленно, – не удерживаюсь от улыбки я.

– Тебе нравится?

– Да.

Теперь между нами только незримая связь, когда Наиль чуть отстраняется, но продолжает пристально смотреть в мои глаза. Какие же они у него… С ума можно сойти.

– Но ты не ответила на мой вопрос… – шепчут его губы, а я почти не слышу слов, но знаю, что именно он говорит.

– Я могу ответить на него только так, как тебе не понравится.

– С чего ты взяла, что твой отказ мне не понравится?

И всё… у меня все слова исчезают. Это как тонкая игра, которую ведём мы оба, при этом я заранее в ней проиграла. Наиль ещё даёт мне лживое ощущение, что я могу повести в этом поединке, но это лишь фора, ничего кроме.

– Я замужем, ты в курсе? – выдаю контрольный, тут же начиная сожалеть о сказанном. Только по чуть более тесному контакту наших тел становится ясно, что мои слова достигли цели.

– В курсе, – кивает Наиль. А мне так не хочется сейчас, чтобы он просто взял и отошёл от меня, чтобы перестал трогать, хоть эти прикосновения и невинны.

– И?

– Что ты хочешь от меня услышать? Что мне посрать на то, что ты замужем? Это тебе до этого должно быть дело, разве не так?

В его глазах появляется тьма и начинают танцевать дьяволята.

– Мне есть до этого дело, – отвечаю, но как-то неуверенно.

Только теперь замечаю, что медляк закончился и мы стоим посреди дрыгающейся под быстрые биты толпы.

– Врёшь, – ухмыляется Наиль и, подавшись ко мне так, что наши губы едва не соприкасаются, выдыхает: – Иначе бы ты так на меня не смотрела.

Он уводит меня обратно к столику и… теряет интерес. Просто общается с остальными, не удостаивая меня даже взгляда. И я делаю то единственное, что кажется мне спасительным, – сначала изображаю точно такое же равнодушие, а после уезжаю, так и не дождавшись конца вечеринки.

– Юль, скажи… а Наиль… ты откуда его знаешь? – интересуюсь между делом, когда нарезаю на тонкие дольки грейпфрут для коктейля.

Мы с моей подругой собираемся провести вечер вдвоём. Мой муж уехал на какую-то важную встречу, сказав, чтобы не ждала и ложилась без него. И, впервые за всю нашу с ним совместную жизнь, я выдохнула с облегчением. Не то чтобы муж был мне неприятен, просто сейчас как-то по-особенному на него реагировала.

– Это приятель какой-то новый Пашкин. Не знаю, откуда он его надыбал. А что?

– Ничего. Просто мы немного пообщались.

– О, Коваленко… ты что, чужим мужиком заинтересовалась?

Юля понижает голос, как будто нас с ней могут застукать за неприличным занятием. Даже я инстинктивно оборачиваюсь, но одёргиваю себя. Ничего мы такого не делаем – просто обсуждаем интересного парня.

– В каком смысле чужим? У него есть девушка?

– Я не об этом. А вообще… я не в курсе. Но узнаю теперь точно.

– Эй, не надо! Ты что?

И хотя меня так и подмывает разузнать о Наиле всё, сейчас уж точно не стоит этого делать. Ещё не хватало, чтобы Юля бросилась расспрашивать Пашу и сдала меня с потрохами.

– Ну как не надо? Он тебе понравился же?

– Я замужем, Светлицкая!

– Это ты себе говори… и муженьку своему. Кстати, как у вас с ним? Арктика в постели ещё не образовалась?

Я морщу нос, хотя, вопрос подруги более чем обычный для наших встреч. Юля знает, что наш брак – это скорее договор. Да, в нём есть уважение, даже, наверное, тепло. Но любви нет ни на грамм.

– Ну, хватит. Сейчас речь не о нём.

– Вообще, Коваленко, довольно интересный выбор. Я о Наиле. Меня он, честно говоря, пугает. Этот взгляд его, брррр.

– А я наоборот, на взгляд и запала.

– Так всё же запала!

Юля наливает нам по щедрой порции мартини с тоником, бросает в каждый высокий стакан лёд и фрукты. Выглядит при этом так, будто у неё теперь есть доступ как минимум к государственной тайне. А у меня по телу мурашки толпами бегут. Наверное, я дура, раз до сих пор в памяти перебираю, как мы с Наилем танцевали, и что он мне говорил. Вроде бы ничего не значащее, запретное, даже несколько грязное – ну, или кажущееся мне таковым – но меня это будоражит до сих пор.

– Юль, нет. Не запала. – Я делаю большой глоток коктейля, он опьяняет сразу же. – Просто он довольно интересный.

– Так встретишься с ним, когда поедем на Монетку. Наиль тоже там будет.

– Оу, а я как раз думала дома остаться.

От слов подруги мгновенно вскипает кровь в венах. Вероятность снова увидеться с тем, кто настолько зацепил, порождает внутри предвкушение. Оно такое сладостное, что даже внизу живота начинает ныть.

– Шутишь? Теперь точно ехать нужно.

– Юль… блин…

Отпив залпом добрую половину мартини, я размышляю о том, говорить или не говорить подруге то, что меня волнует. О чём не перестаю думать с тех пор, как ушла из того клуба в одиночестве.

– Ну давай уже, Кирыч. Слушаю всеми своими ушами, – читает мысли Юля. И я решаюсь:

– А если он так постоянно девиц снимает? Отказала я – ушёл с другой.

– Ну, а ты вообще чего хочешь-то с ним?

Интересный вопрос. Может, сейчас во мне говорит алкоголь, но я совсем не желаю махать на подругу руками и врать, что я вообще ничего не хочу. Но и представить, что я позволяю кому-то, помимо мужа, ко мне прикоснуться… заняться со мной любовью… нет, это выше моих сил.

– Ничего. Я просто бы пообщалась. И всё.

– Тогда тебя вообще заданный вопрос волновать не должен. Или общение с тобой автоматом означает «не смотри на других баб»?

Резонно. Светлицкая умеет расставить всё по полочкам, в чём у меня опыта совсем нет. Замуж я выходила невинной, кроме мужа мужчин у меня не было. Я не то, что в сексе не знаю каково это – быть с другим, я и в флирте-то обычном не особо разбираюсь.

– Ой, Юль… Не хочу сейчас об этом. Я вообще себя не понимаю. Как говорится – никогда не было, и вот опять.

– Да потому что ты не нагулялась. Вообще не пойму, куда твой Юрь Иваныч смотрел, когда тебя замуж брал. Точнее, когда взял и не дал того, что обычно молодым девчонкам нужно.

– Ну, вообще он меня всем обеспечивает. Да и дома сажать не стал, вон я с вами на всех тусовках.

– Вот именно. Он вообще в курсе, что на них обычно происходит?

– Он мне доверяет.

Я произношу эти слова, и самой становится тошно. Юра действительно мне доверяет. Нет, у нас не было разговоров на эту тему, но это как два в уме.

– Ну, сама смотри, Коваленко. Жизнь твоя. Прозябать или нет вот так с мужем, который тебя и не трахает-то толком… не знаю. Занятие не из радужных.

– Я о сексе с Наилем в последнюю очередь думаю.

– А зачем тогда тебе всё это? Ну, общение то самое. Поговорить долгими зимними вечерами о твоём этом… как его… Бетховене?

– Нет.

Окончательно путаюсь в том, что чувствую, и чего на самом деле хочу. Знаю только, что мой интерес к другому мужчине – это всего лишь инстинкты. Желание нравиться, например. И да – всё та же молодость, о которой и говорила Юля. Мне хочется чего-то иного, какого-то драйва, что ли. Чтобы в омут с головой и забыть обо всём. Хочется подсознательно, потому что я душу в себе эти потребности.

– Я подумаю, поеду ли на озеро. А то там с ночёвкой же. Ещё пущусь во все тяжкие.

Светлицкая смотрит на меня совершенно серьёзно, после чего поднимает бокал и произносит своего рода тост:

– И правильно сделаешь…

На Монетку я, конечно же, приезжаю. Достаточно дня раздумий, чтобы я решила – еду и будь, что будет. Паркуюсь возле шлагбаума, иду к домику администратора. Сердце колотится, как и колотилось едва ли не всю дорогу до озера. А если Наиль не приедет? Наверное, тогда я испытаю едва ли не самое большое разочарование в жизни.

– … я знаю, я здесь уже был.

Едва берусь за ручку двери, сердце замирает, чтобы после пуститься вскачь. Потому что слышу голос Наиля, он уже здесь, видимо, приехал за пять минут до меня. Нужно взять себя в руки. Прямо сейчас я могу увидеть, что он меня попросту не узнал, или же, что не хочет со мной общаться. Короткое «привет-пока» и ничего кроме. Да хватит уже так переживать! Нужно просто подойти и встать рядом.

Он даже не поворачивает головы, когда я оказываюсь возле него. Я забыла, насколько Наиль высокий, особенно сейчас, когда вместо туфлей на каблуках, на моих ногах кроссовки. Администратор улыбается ему, что-то говорит, а я не слышу – в ушах грохочет бешеный пульс.

– Какие знакомые духи, – говорит Наиль тихо, даже не повернув головы, когда женщина за стойкой куда-то уходит. – Кажется, я их способен узнать из тысячи.

– Всего лишь Императрица от Ди энд Джи.

– Тебе идёт. Духи – да, название – нет. Ты скорее принцесса, как бы банально это ни звучало.

Он поворачивается ко мне, окидывает быстрым взглядом и чуть растягивает губы в улыбке. Интересно, Наиль со всеми такой или только мне «повезло»?

– Банально, да. И я не согласна, что идёт. Никакая я не принцесса.

От необходимости отвечать Наиля избавляет чёртов администратор. Возвращается, рассказывает что-то ещё о рыбалке, о том, что можно заказать у них форель на гриле, и когда Наиль просто уходит, быстро подмигнув мне, принимается за меня.

Возле коттеджа уже стоят четыре машины. Юлина и Пашина, ещё двух знакомых парочек и Наиля. Паркуюсь рядом с ними. Светлицкая, стоит выйти из машины, тут же бросается ко мне.

– Киры-ы-ыч! – И шепчет на ухо, когда обнимает: – Ну! Я же говорила, что он приедет.

– Мы с ним как раз у админа столкнулись.

– И? – Глаза подруги загораются огнём предвкушения. Как будто ждёт, что я ей сейчас расскажу что-то пикантное.

– Без «и», Юль. Просто перекинулись парой слов.

– Ну, ладно. Но то, что он один приехал – это знак!

Этих «знаков» у Светлицкой вечно воз и маленькая тележка. Качаю головой и, пока подруга занята тем, что командует Пашей, который пытается вытащить их багаж, начинаю доставать сумки.

– Я не думал, что ты приедешь.

Наиль перехватывает у меня тяжёлую ношу прежде, чем успеваю закинуть ремень на плечо. Его близость снова будоражит, приходится себя одёрнуть, чтобы хотя бы попытаться так не реагировать.

– То есть, ты в принципе обо мне размышлял?

– А ты обо мне?

– Перестань играть в еврея! – возмущаюсь шутливо. – Ответь на вопрос.

– Я о тебе думал, принцесса, ты права.

– Ой, перестань банальничать.

За этой фразой пытаюсь скрыть улыбку, которая так и просится появиться на губах помимо воли. А вот Наиль серьёзен.

– А ты обо мне? Теперь же это не игра в еврея?

– Не игра. Думала.

Признаюсь быстро, чтобы не успеть начать сомневаться в том, что говорю и делаю. Поднимаю взгляд и снова тону в этих сумасшедше-притягательных глазах. Кажется, ещё немного и действительно оторвусь от земли, чтобы начать падать и падать в их бездну.

– Эй, голубки! Идите уже в дом, давайте думать, кто чем сейчас займётся. Девчонки на стол сообразят, мужики – к мангалу, – кричит Паша с крыльца.

– Шовинист! – откликается из нутра коттеджа Юлька. Её выкрик поддерживает звонкий девичий смех.

– Пойдём, вещи к тебе забросим и за работу, – усмехается Наиль.

Коттедж большой и просторный. Перед домом и на втором этаже – террасы. Внутри стены и мебель из дерева, и аромат такой, какой один раз вдохнёшь и уже никогда не забудешь – леса, сосны и чистого воздуха.

Когда поднимаемся по лестнице на второй этаж – я впереди, Наиль за мной – физически чувствую его взгляд на моей заднице. И мне это нравится… щёки начинают пылать румянцем, приходится напомнить себе, что я замужем.

– Значит, ты ночуешь здесь. – Наиль не задаёт вопроса, он утверждает это, когда закидывает мои сумки в комнату на кровать.

– Я ночую здесь, – киваю в ответ. Поворачиваюсь к нему и облизываю пересохшие губы. Наиль опирается плечом о дверь и складывает руки на груди, будто ему это нужно, чтобы удержаться и не сделать то, чего хотим мы оба.

– Тогда до встречи.

– Теперь без принцессы? – доносится мой голос Наилю в спину, когда он разворачивается, чтобы уйти.

Глупая попытка продлить эти мгновения, которые скоро разбавятся необходимостью быть среди компании общих друзей.

– Без принцессы, раз тебе не нравится.

За ним закрывается дверь, и я сажусь на постели и выдыхаю. Если до новой встречи у меня и были сомнения в том, что мне нравится Наиль, а ему – нравлюсь я, теперь они исчезли. По его взглядам, по тому, что говорит и что делает, можно совершенно точно сказать, что у нас с ним взаимный интерес друг к другу. И мне совсем не нужно иметь много опыта, чтобы теперь увериться в этом окончательно.

Наскоро приняв душ и переодевшись в спортивный костюм, я спускаюсь к остальным. В гостиной Лена с Витой выплясывают под песни каких-то попсовых исполнителей. Юля инспектирует холодильник, который забит под завязку.

– Давай чего-нибудь быстренько сообразим, – предлагаю я, вставая рядом. – Мужчины, наверное, голодные.

Это даёт мне возможность кинуть быстрый взгляд на террасу, где парни как раз колдуют над грилем. Наиль стоит чуть поодаль и курит, снова создавая впечатление, что он как будто не из мира сего.

– Они вечно голодные. Потерпят. А хотя ты права, я бы тоже чего-нибудь перехватила.

Светлицкая вытаскивает продукты, сгружает их мне в руки, командует остальным девчонкам перестать крутить задницами и начать уже заниматься делом. Мне достаётся Цезарь, в принципе, ничего сложного.

– Я сухарики сама сделаю, окей? А то в этих сплошная химия, – предлагаю, взявшись за багет. Юля пожимает плечами:

– Да хоть как угодно, ты же знаешь, на свежем воздухе всё сожрётся.

– Вот уж спасибо! Это высшая похвала моим кулинарным талантам, – закатываю я глаза.

Следующие полчаса проходят в женской болтовне ни о чём. Курорты, тряпки, Серёга, который всё никак не сделает предложение Виталине. Мне удаётся несколько раз посмотреть на террасу и задержаться взглядом на Наиле, но не слишком долго, чтобы это не вызвало лишних вопросов у девчонок.

Теперь он в компании ребят, они шутят, смеются, и ни единого ответного взгляда, хотя кухня с террасы просматривается отлично.

– А ты как, Кир? Ребёнка с мужем не планируете завести? – спрашивает меня Лена, и я не сразу понимаю, о чём она.

– Ммм… ребёнка?

– Ну, да. Такого, знаешь, вечно орущего карапуза, который какается и писается беспрерывно.

– Фу, Мельникова. После твоего описания даже те, кто хочет, передумают, – морщится Юлька.

– Не думали об этом пока. Да и мне всего двадцать два, – пожимаю я плечами.

– Это правильно. Родить всегда успеть можно, а вот для себя пожить…