У меня вырвался невольный смешок, сглотнув подступившие вдруг слезы, я отвела взгляд и с горькой усмешкой заверила: Гладышев побледнел и приподнялся, но я не стала дожидаться ответа, развернулась и пошла прочь. Меня колотило, как в лихорадке, в голове был какой-то сумбур, а внутри ныло от тоски и пустоты. Все пять лет я отчаянно боролась с ней, но чем больше старалась, тем отчетливей понимала, что без Гладышева, что бы я не делала – все пустое, ненужное. И это злило, вызывало отчаянье. Наверное, поэтому я и сорвалась: страшно провести еще пять лет, ощущая себя мертвой. Плюс алкоголь. Точно. В нем всё дело, всегда он, проклятый, меня толкает в пропасть. На трезвую голову винить кого-то в собственных проблемах даже в мысли не приходит, а как выпью – так начинаю выдавать короткими очередями да по тем, кого люблю.