Часть 1. Власть стихий
Необыкновенное шоу мадам Клио

– Нет, так не пойдет! Все-таки именно я отвечаю здесь за подачу музыкального материала! И вообще, господин Эберт, шли бы вы к черту! Мне это все уже надоело! Здесь у вас вообще творятся какие-то странные вещи! Я увольняюсь!

Ингвард оторвался от банки с английским элем и, прекратив бессмысленное созерцание огней светомузыки на сцене, обернулся к микшерскому пульту.

Около пульта стояли звукорежиссер и директор театра Эберт. Звукорежиссер, молодой парень, кричал и размахивал руками. Эберт слушал спокойно, но в уголках рта уже змеилась его обычная усмешка, в глазах появился блеск предвкушения.

– Ну, вы что не понимаете? Я увольняюсь!

– Бедняга! – впрочем, это была обычная история и Инги (он любил, когда его так называли, вместо громоздкого Ингвард) ничего не мог изменить.

– Что здесь происходит?

В проходе между рядами стояла сама госпожа Клио. Она, как обычно, поражала великолепием своего холодного стиля и при своем среднем росте, казалось, смотрела своими ледяными глазами на любого, самого высокого мужчину сверху вниз. За спиной хозяйки виднелся огромный силуэт Темного Генриха.

– Да вот, господин Каминский решил нас покинуть.

– Ну, надеюсь, вы, господин Эберт, решите эту проблему. Во всяком случае, прошу всех ко мне в кабинет, там вы, господин Каминский, все изложите на бумаге, а потом мы все вместе посмотрим, что можно сделать. – госпожа Клио двинулась по проходу, Эберт, еще раз усмехнувшись и кивнув Ингварду, направился за ней. Видно было, что звукорежиссер заколебался, однако, взглянув на ожидавшего его Темного Генриха, двинулся следом.

"Бедняга", – еще раз подумал Инги. – "Скоро могут позвать и меня, так что надо скорее прикончить пиво". Официально Инги занимал в театре должности пресс-секретаря и переводчика, однако обязанности, связанные с этими должностями, он выполнял редко, пожалуй, всего пару раз за пять лет работы. Но другой работы у него было много, даже слишком. Инги встал, смял пивную банку и пошел по проходу. "Чем быстрее я все сделаю, тем лучше, потом останется достаточно времени до спектакля, чтобы надраться и проспаться".

Телефон пропел битловскую мелодию "All you need is love". Нажав на кнопку, он услышал знакомый голос секретаря хозяйки, Вернера Гайселя.

– Господин Ингвард, госпожа Клио просит вас пройти в ее кабинет. Все вас ждут.

Ну да. Конечно. Ждут. Особенно Каминский.

В приемной Вернер, не отрываясь от телефона, встретил его своей дежурной улыбкой.

– Да, да понимаете, очень срочно. Наш старый звукорежиссер внезапно уволился, репертуар театра не должен страдать, вы же сами любите у нас бывать. Найдите кого-нибудь уже сегодня? Когда? Договорились.

Вернер, хитро улыбнувшись, сделал жест в сторону двери.

– Вас ждут, маэстро.

"Конечно, сам же ни хрена не можешь, бракодел". – неудачная деятельность Вернера в свое время и привела к появлению Инги в театре.

Постучав, он вошел в комнату. Трансформация уже завершилась. Хотя бы это уже было хорошо. Госпожа Клио сидела за своим замечательным столом с вырезанными на нем драконами и грифонами. Эберт, с еще поднятыми и вытянутыми вперед руками, стоял около стола и улыбался. Темный Генрих, как всегда, подпирал косяк двери. А посреди комнаты стояла обнаженная девушка. У ее ног лежал пепел и остатки обгоревшей одежды. На звук открывшейся двери девушка повернулась, и Инги увидел в ее глазах непереносимый ужас.

"Скотина, Эберт. Не может без своих огненных эффектов".

В принципе, девушка была довольно симпатичной, можно было даже сказать, красивой, и Инги не совсем понимал, зачем его позвали. Все сомнения развеяла хозяйка.

– Дорогой Ингвард. Вы даже не поверите, как нам всем сегодня повезло. Только вчера к нам поступил замечательный заказ. Вот, посмотрите, – и госпожа Клио повернула к нему экран монитора. – Я так понимаю, что полного сходства добиваться не нужно. Ведь, для вас это совсем не проблема?

Инги вгляделся в лицо на экране. Да. Для него это не проблема. Он встал и подошел к девушке. При его приближении ее стала бить мелкая дрожь. Все-таки жаль губить такую натуральную красоту. Но ведь он не может отказаться?

– Не бойся, больно не будет.

Он положил руки на плечи девушке, закрыл глаза и представил себе лицо с экрана. Как всегда, через несколько секунд легкие мурашки побежали по рукам. Вот-вот, ну все. Он открыл глаза. Да все было как всегда, все получилось. Вот они: эти глаза, брови, волосы.

– Браво, Инги.

Мадам Клио любила театральные эффекты, недаром она была хозяйкой театра, и вслед за ней в ладоши начали хлопать все находящиеся в комнате. Кроме бывшего Каминского, естественно.

– Дорогой Инги, не смею вас больше задерживать. – хозяйка театра встала из-за стола. – И передайте Вернеру заявление звукорежиссера.

– А теперь ты, милая. – госпожа Клио прикоснулась к голове девушки. Глаза той мгновенно остекленели. – Тебя зовут Лиза. Правда?

Девушка пустым голосом повторила:

– Лиза.

– Ну, вот и замечательно. Это все, что тебе нужно знать.

Инги закрыл дверь и передал документ Вернеру.

– Я думаю, скоро тебя попросят принести комплект одежды.

– На этот раз обойдутся одним бикини. Заказчик уже едет. – и Вернер улыбнулся своей ослепительной улыбкой.

Закрыв за собой дверь собственного кабинета, Ингвард вытащил из шкафчика бутылку Баллантайс и отхлебнул прямо из горлышка.

– Инга, Инга! Я ничего не мог сделать! – Инги обращался к своей "альтер эго", как к живой женщине, и на это были причины. – Но ты же понимаешь, что у меня не было другого выхода! Я просто сделал свое дело как можно лучше! Боже, какая чушь!

Инги налил себе виски и снова залпом выпил.

Пять лет назад он сидел в одном престижном баре и также потягивал виски, предаваясь раздумьям об одном странном событии, происшедшем с ним за несколько дней до этого. В общем, дела шли хорошо. Молодой художник зарабатывал себе на жизнь, рисуя портреты девушек и женщин. Портреты были необыкновенно живыми, такими живыми, что женщины на них выглядели более красивыми и одухотворенными, чем в жизни. Естественно, картины пользовались бешеным спросом.

– Разрешите присоединиться? У меня к вам небольшое дело. – мужчина в дорогом костюме подошел к столику.

– Почему бы и нет? Присаживайтесь.

– Директор Шоу мадам Клио. Моя фамилия Эберт.

Шоу мадам Клио пользовалось неизменным успехом.

– А, это то шоу, где собраны самые красивые девушки планеты?

– О да! Конечно, говорить о всей планете было бы нескромно, но наши девушки необычны и прекрасны. И вот одна из них нуждается в вашей помощи.

– И чем же я могу ей помочь?

– Позвольте, я объясню это на месте. – и Эберт вызвал такси.

Во время поездки таксист все время шутил по поводу того, какие в театре красивые девочки и как такие господа с деньгами могут там отлично повеселиться. На что Эберт сказал, что разделяет оптимизм таксиста, и они непременно сегодня повеселятся. Когда такси остановилось, директор дал таксисту крупную купюру и попросил обязательно их дождаться.

– Поверьте, мы не заставим вас ждать слишком долго.

Эберт проводил Инги в приемную хозяйки Шоу. Там он поинтересовался у сидящего за столом мужчины, привели ли уже Ирен. Получив положительный ответ, он попросил доложить о том, что они с господином Ингвардом приехали. Через минуту секретарь попросил их войти. Женщина с прекрасным, но странно холодным лицом и глазами-льдинками встретила их посреди кабинета. Подав руку Ингварду, она представилась как госпожа Клио.

– Очень рада нашему знакомству, господин художник. Эту девушку зовут Ирен. С Ирен случился неприятный инцидент. Вернер, с которым вы уже успели познакомиться в приемной, несколько переоценил свои возможности. Ирен, покажитесь нам.

Девушка, которая до этого тихо сидела на диване, отвела руки от лица, и Инги невольно вздрогнул. Половина лица девушки прекрасна, как на обложке плэйбоя, зато вторая половина застыла, как маска смерти.

– Ужасно, ужасно. Но чем я могу ей помочь? Здесь нужен пластический хирург.

Госпожа Клио улыбнулась самими уголками губ.

– О, только вы можете ей помочь. Эберт, объясните ему.

– Все просто. Понимаете, Ингвард, вы маг.

– Я – кто?

– Маг. Волшебник, чародей, колдун, короче, человек с необыкновенными способностями. В мире вообще немало магов. Вот я тоже маг, Вернер тоже маг, только весьма слабый. В театре есть и другие маги.

– Вы шутите?

– О, я люблю пошутить. Но сейчас я говорю серьезно. Свои магические способности я продемонстрирую вам позже. Но сейчас разговор о вас. Вы обладаете уникальным художественным вкусом и способностью делать прекраснее все, к чему прикасаетесь. Этой способности нам очень не хватает. Скажем так, Вернер ремесленник, вы – художник.

– Вы издеваетесь.

– Отнюдь. И сейчас вы сами в этом убедитесь. Просто сделайте то, что я попрошу. Подойдите к этой несчастной, прикоснитесь к ней, закройте глаза и представьте ее лицо цельным, таким красивым, как оно должно быть. Просто поверьте мне и сделайте это.

Ингвард, как лунатик, подошел к несчастной девушке. Она подняла лицо, в глазах стояли слезы.

"Надо ей помочь. Но как?" – следуя указаниям Эберта, он закрыл глаза и прикоснулся к плечам Ирен. Инги на секунду задумался, и ее лицо, как живое, проступило перед его внутренним взором. Да, именно так она должна выглядеть, если только чуть убрать здесь этой наглости, а глаза чуть увеличить и придать немного одухотворенности. Да, так. Он словно наносил образ на полотно картины, и образ ему нравился. В руках как будто забурлила кровь, словно тысячи мурашек проносились через кисти рук от него к девушке. Образ сформировался.

– Божественно. Да, вы настоящий художник! Эберт, вы не ошиблись.

Ингвард открыл глаза, лицо девушки перед ним изменилось. Исчезла маска. Черты лица словно приобрели какую-то внутреннюю силу. Оно будто светилось каким-то внутренним светом. Вот только глаза, глаза были по-прежнему бесконечно печальны.

– Спасибо, Ирен, вы можете идти. Скажите Вернеру, чтобы вас проводили в вашу комнату. Эберт, наш гость, мне кажется, еще не совсем верит в происходящее. Вы готовы предъявить ему свои доводы?

Эберт набрал на телефоне номер.

– Генрих, дружище. У вас все готово? Ну, тогда заходите.

Двери открылись, и в комнату вошел здоровенный детина двухметрового роста с длинными черными волосами. Вместе с ним в комнату шел таксист, привезший их к театру. Таксист двигался странными движениями, переставляя ноги, как марионетка. Руки он держал высоко поднятыми кверху.

– Знакомьтесь. Это – Генрих. Тоже волшебник. Волшебник убеждения и подчинения. А это кто, Эберт?

– О, это таксист, который любит повеселиться. Теперь у него будут все возможности этим заняться. Итак, Ингвард, смотрите, что умею я.

Эберт подошел к таксисту и поднял руки. Немедленно вся одежда на мужчине вспыхнула, но языки пламени не касались его, а словно огибали, поднимаясь к потолку. Тело таксиста внезапно словно начало мерцать, на глазах меняться и через несколько секунд на месте мужчины посреди кабинета стояла миленькая рыженькая толстушечка с большой грудью и аппетитной попкой. Госпожа Клио взяла ее за руку и спросила "Что ты любишь, Патти?" Патти сморщила лобик и выдавила из себя "веселиться".

– О, Патти, не будь скромницей. Ты же еще любишь мужчин и секс. Много мужчин и много секса!

– Да, да. Конечно. – сказала Патти и с интересом посмотрела на Ингварда.

– Генрих, отведите Патти в гостевую комнату и постарайтесь сделать так, чтобы девушке не было скучно.

– Вернер!

Секретарь заглянул в дверь.

– Позвоните господину Хашигу и скажите, что у нас есть замечательный экземпляр для его заведения. Пускай пришлет кого-нибудь. Оплата как обычно.

Когда все вышли, госпожа Клио повернулась к Ингварду.

– Итак, мой маг, у меня для вас два варианта: либо вы принимаете предложение стать, так сказать, творцом прекрасного в моем театре и переезжаете ко мне в гости, либо получаете замечательную возможность составить компанию Ирен или Патти. Безусловно, Эберт не даст мне соврать.

Звонок будильника на телефоне вырвал Инги из полусна. Чуть не свалив со стола пустую бутылку, он потащился в ванную. Пора было идти на вечернее представление.

В коридоре по пути в ложу Инги ожидал Темный Генрих.

–Ингвард, послушайте, новый звукорежиссер уже приехал. Киваст, конечно, проверит его художественные способности, но я вас попрошу, по старой дружбе – вы человек в обхождении довольно милый, компанейский, пригласите его на кружечку Будвайзера в наш бар после представления, поговорите. Ну, мало ли что… Я тоже там буду.

"По старой дружбе". – безусловно, в театре у госпожи было много страшных людей, но никого Инги не боялся так сильно, как Генриха. Раньше Генрих проводил свое время, в основном, в компании почти такого же мрачного типа, которого звали Стефен Мардери. Однажды, сидя в приемной и болтая с Вернером, Ингвард стал свидетелем необычной и ужасной сцены. В кабинете хозяйки начали раздаваться какие-то возбужденные крики. Генрих, как всегда, спокойно стоял у входа в кабинет и криво усмехался. Дверь открылась, и оттуда практически вывалился Мардери. На пороге он обернулся и крикнул:

– Ведьма! У тебя нет надо мной власти!

Однако он не успел сделать и шагу, как Темный нанес ему удар по голове своим огромным кулаком. Стефен рухнул на ковер. Генрих подхватил его под мышки и потащил обратно в кабинет. Через несколько минут, почти бегом, туда прошел и Эберт. Инги решил, что это зрелище не для него и сбежал.

На следующий день Генрих подсел к нему в баре.

– Вот так бывает, дружище. Идиот Стефен слишком возомнил о себе. Так бывает. Такой умный человек, как вы, конечно, хорошо это знает.

На экране телевизора в баре началась передача криминальной хроники. Миловидная девушка на фоне мозельского канала возбужденно вела репортаж.

– Сегодня утром у пристани Хавер, недалеко от театра, из воды канала было извлечено тело молодой девушки. Скажите, инспектор, говорят, что девушка не утонула, а была задушена и только потом брошена в воду. И еще, по слухам, перед смертью девушку жестоко изнасиловали.

– Никаких комментариев. Вся информация будет позже.

Темный Генрих подозвал бармена.

– Две водки!

– Вот, дружище Инди, помянем нашего сильнейшего, но крайне неудачливого собрата-мага. Прощай, Стефен.

Генрих еще раз криво усмехнулся, одним глотком выпил водку и ушел.

В тот вечер Инги надрался до потери сознания. Перед глазами весь вечер стояли волочащиеся ноги Мардери и тело у канала, накрытое белой простыней.

Сев на свое место в ложе, Ингвард сразу же посмотрел в сторону микшерного пульта. За пультом сидел звукооператор Киваст, а рядом, судя по всему, новый режиссер.

Инги понимал, что имел в виду Генрих. Несколько раз родственники пропавших нанимали для поисков частных детективов. Если они открыто приходили с вопросами к Эберту, то он приводил их к госпоже Клио. Обычно на этом расследование заканчивалось, и уходящие детективы пребывали в полной уверенности, что поиски нужно проводить в любом другом месте, но только не в театре. Дважды детективы пытались незаметно пробраться в театр через крышу. Каково же было их удивление, когда они встречали Темного Генриха с кем-нибудь из охраны. Генрих до утра развлекал их остроумными шутками и выпивал с ними виски, а затем приглашал их к хозяйке для обсуждения нюансов возникших проблем. Один раз детектив даже устроился в театр мастером сцены. Девушка, которая из него получилась, оказалась весьма талантливой особой с неплохим голосом. Теперь она даже имела несколько сольных номеров во время шоу.