а что они про нее знают?
Про ее боль, тщетно скрывающуюся под некоторой долей снобизма, так или иначе присущего всем, кто к сорока сумел «устроить жизнь», боль, от которой она так и не избавилась за те семнадцать лет, что не жила в родном городе, не знают.
Значит, ничего не знают.
Ничего…