Темнота никогда не спящего, надушенного, как провинциальная барышня, города, самого лучшего города мира, который когда-то милостиво дал ей второй шанс; перегретый за день, еще теплый асфальт, лукавые огоньки редких машин, хмельная – то ли от вина, то ли от предчувствия невозможной любви голова и бездна загадок впереди.
Вдруг, до какой-то острой, невыносимой тоски, ей все стало ясно.
Ничего уже не будет.
И не только у нее – вообще ни у кого.
Если страх за считаные месяцы сумел распихать всех по норкам, дальше будет только хуже.
Зачем людям май, если в нем нельзя, влюбившись в незнакомца с улицы, как когда-то она в своего Мишку, целоваться с ним до одури под крики толпы, сгрудившейся поглазеть на салют? Нельзя танцевать, склеившись в тесных объятиях, дышать возбужденно в лицо, пить из горлышко шампанское.
Зачем женщинам красить губы, если их не видно под маской?
Зачем вообще губы, если ими опасно целоваться?!
А спрятанные в карманах, изъеденные антисептиком руки, зачем?
Ничего уже скоро не будет.
И Михаила Анькиного с его гипертонией и диабетом второго типа, возможно, тоже не будет…
Останутся только утки на пруду.
И чистое небо над головой с пролетающим в нем редким самолетом.
А может, все, что сейчас происходит, не так уж плохо?
Для близости нужен будет веский повод.
Тем, кто еще одинок, придется изучить партнера, прежде чем лечь с ним в постель.