Вспомнив про родителей, Ника почувствовала прилив острой, виноватой нежности к двум немолодым, трепетно-старомодным, умилительно занудным, воспитанным (не чета деду!) и, несмотря ни на что, державшимся друг за друга людям.
Она не звонила им уже несколько дней.
И за несколько лет, отгородившись от них своими во многом раздутыми обидами, ни разу не поговорила с ними по душам.