Глава 1. Она пришла ночью.

В абсолютной тишине, нарушаемой только стрекотанием сверчков, я слышу топот босых ног по крыльцу. Время около двенадцати ночи. И я никого не жду.

Спускаюсь по крутой лестнице, подсвечивая ступени фонариком телефона, осторожно иду к выходу, тихо открываю дверь.

Маленькое существо, только что мирно сидевшее на ступенях, вздрагивает, словно видит призрака. Смешно и неуклюже, подобно паучку, сдуваемому внезапным потоком ветра, пятится, перебирая тонкими ногами и руками. Смотрит на меня ошалелыми глазами, и я наконец могу рассмотреть миловидное девичье личико, которое в белом свете фонарика кажется совсем бледным, до синевы.

– Кто ты?

– Я вообще-то хотел то же самое спросить… – пожимаю плечами. – Я тут живу. А вот что ты здесь делаешь? – говорю скорее с усмешкой, чем с укором, ведь она и так ужасно напугана.

– Я… я думала, что здесь никто не живет… Дом давно пустовал, и участок весь зарос…

– Да, я заехал сегодня. Раньше здесь жила моя бабушка.

Она кивает, но из угла предпочитает не выползать.

– Так зачем ты пришла сюда одна? Темно уже… Свиданка что ли? Парня ждешь? Вы это неудачное место выбрали…

– Да нет, – она выдыхает и зябко поводит плечами. – Просто мой отец сегодня выпил лишнего. У него, как бы сказать… – делает паузу, пытаясь подобрать слова, – сейчас трудное время. Не хочу мешать. Мы в соседнем доме живем, вон там, – она указывает движением головы себе за спину. – Хотела подождать здесь, пока он не уснет. Можно я тихонько посижу?

Девушка наконец отталкивается и совсем немного пододвигается в мою сторону. Отряхивает ладони и смотрит умоляюще.

– С ума сошла? Тебя же комары сожрут. Они тут те еще звери. Да и замерзнешь совсем, ночами сейчас прохладно.

На ней голубые джинсовые шорты и оранжевая футболка с коротким рукавом. Сейчас конец июня. Дни по большей части теплые и ясные, градуса двадцать три примерно. На солнце в легкой одежде достаточно комфортно, а вот если сидеть на улице почти без движения в таком виде ночью, когда температура падает до пятнадцати, можно и простудиться. Да к тому же еще и без обуви…

Я наклоняюсь, дотягиваюсь рукой, касаясь пальцами холодной кожи, покрытой мурашками, очень осторожно, а она вдруг отдергивает плечо, резко, как от ожога, шумно втягивает воздух сквозь поджатые губы и вся съеживается.

– Прости, я ничего такого не хотел…

– Нет, все в порядке. – Девушка машет головой, словно пытается стряхнуть наваждение. – Но можно я все-таки посижу еще немного? Пожалуйста. Я мешать не буду.

– Тогда уж зайди в дом. Там хотя бы тепло…

– Правда? Можно? – ее лицо озаряет удивительно широкая улыбка, и я задаюсь вопросом, как она помещается на этом крошечном личике.

– Ну а есть предложения получше? Не хочу быть виноватым в том, что у меня на крыльце кого-то комары закусали до смерти… Кстати, бабушка говорила, тут и волки встречаются. Особенно любят охотиться на маленьких замерзших девочек в оранжевых футболочках…

Смеется.

Вдруг решаю, что самое время представиться.

– Меня зовут Рома. А тебя?

– А меня Лиза.

– Ну давай, заходи, Лиза…

Я включаю свет на первом этаже. В небольшой гостиной посередине стоит старый добротный диван, застеленный узорчатым кобальтовым покрывалом, рядом у окна – темно-коричневый стол с ночником в форме свечи, вязаной белой салфеткой и простенькой желтой вазой на ней, пока без цветов, а также парочка деревянных табуреток, сколоченных еще моим дедом. На окнах – легкие синие занавески с подсолнухами. Вот и все скромное убранство комнаты.

Девушка трет ладонями острые плечи, согревается и осматривается робко, как маленький испуганный олененок, хлопая длинными черными ресницами. Она осторожно ступает по тихонько поскрипывающим половицам. И неожиданно сладко зевает, а потом, вдруг спохватившись, прикрывает рот рукой и заливается краской.

– Да ты же спишь на ходу, сейчас вырубишься. Знаешь что? Поднимайся-ка в спальню. Она на втором этаже. Я только вот чистое белье постелил. А сам тут на диване посплю.

– Нет… лучше давай я на диване. Не хочу подниматься.

– Ну, как знаешь. Сейчас принесу подушку и одеяло.

***

Уже два ночи, а я никак не могу заснуть. Думаю о том, как она там внизу… Надо же. Только приехал, а уже влип в приключения. И как я додумался пустить чужую девчонку в дом? Ну а с другой стороны, нельзя же было оставлять ее там сидеть одну. Сколько ей лет вообще? А вдруг она какая-нибудь аферистка? Ограбит меня или, того хуже, скажет, что я ее домогался, и накатает в полицию заявление? И все, до свидания, мечты о светлом будущем, здравствуй, тюремная камера и Роман Гуров – насильник и извращенец.

Да нет… Глупости. Пойду-ка я все-таки, посмотрю, что там происходит…

Осторожно спускаюсь до середины лестницы. Всматриваюсь в подрагивающий в свете ночника полумрак. Лиза крепко спит, уютно свернувшись на диване и обняв ногами одеяло. Невероятно… Я тут с ума схожу, а она… Вот так просто спит в доме незнакомого человека? Вот же странная…

Возвращаюсь так же тихо и ложусь обратно в кровать, а перед глазами у меня она. Длинные русые волосы разметались по лицу, плечам и смешному бабушкиному пододеяльнику в горошек, от них исходит запах костра. Я жадно вдыхаю его, обнимаю одеяло ногами, прямо как Лиза, но почему-то чувствую ее в своих руках. Как же сильно она замерзла. Собираю все тепло, достаю его изнутри, выжимаю до капли, чтобы мысленно отдать ей, вижу, как она улыбается, и… проваливаюсь в сон.

Глава 2. О таком ведь мечтают все девушки?

Проснувшись, я спускаюсь на первый этаж и нахожу Лизу все еще спящей. И в утренних лучах, пробивающихся сквозь занавески с подсолнухами, она похожа на ангела – такая воздушная и безмятежная. Разве это честно, чтобы ангелам приходилось ночевать на чужих порогах?

Больше всего на свете мне сейчас хочется, чтобы Лиза почувствовала себя лучше, так что для начала я решаю порадовать ее небольшим знаком внимания прямо с утра – приготовить и принести завтрак в постель. О таком ведь обычно мечтают все девушки? В фильмах это, как правило, чашечка ароматного кофе и еще что-нибудь аппетитное, какая-то выпечка, например, круассан. Да. Свежий круассан был бы кстати.

Только мы находимся за городом, рядом нет кофейни, а повар из меня, прямо скажем, не пятизвездочный, да и продукты я прихватил с собой только самые простые, поэтому готовлю максимально изысканное из вспомнившихся и при этом доступных мне блюд – яичницу в хлебе. Это когда проделываешь дырку в хлебном ломтике стаканом или рюмкой, выливаешь туда яйцо, а потом обжариваешь с двух сторон на сковородке с маслом. Получается хрустящая корочка, а когда кусаешь или отрезаешь кусочек, из середины вытекает жидкий горячий желток. Главное – не передержать, чтобы он не затвердел. Ммм… вкуснятина. Делаю два таких бутерброда, перекладываю на тарелку, а пока жарятся еще два, завариваю кофе. Я жить не могу без капучино, поэтому прихватил из города ручное приспособление для взбивания молока. Хвалю себя, ведь сейчас оно очень кстати. Вжик – и пышная пенка готова. Нарезаю сыр и мою два яблока. Дом наполняется волшебными ароматами, способными сделать практически любое утро чуточку добрее…

Но вот незадача! Переложив вторую порцию, я неудачно ставлю сковородку на край плиты, и она с жутким грохотом падает на пол. Как же я надеюсь, что Лиза этого не услышала! Ну пожалуйста! Я ведь хотел сделать сюрприз.

Только, увы, до моих ушей уже доносится, как она протяжно мычит и ворочается на диване в соседней комнате.

Что поделаешь… Придется действовать по обстоятельствам.

Быстро хватаю тарелку с яичницей, чашку кофе с пенкой, ставлю все на поднос и, стараясь не уронить, иду к ней.

– Прости, я не хотел тебя разбудить…

– Ммм, сколько сейчас времени? – не глядя на меня, стонет Лиза.

– Около десяти…

– Вот дрянь! – выругавшись, она быстро вскакивает с дивана.

– Это, надеюсь, ты не ко мне обращаешься?

– Нет-нет. Что ты? Это я про ситуацию в целом. Не ожидала, что столько просплю…

Одеяло летит на пол. Лиза спешно приглаживает волосы, перехватывает простой черной резинкой, только что снятой с запястья, и несется к выходу.

– Но я ведь завтрак для тебя приготовил! Хоть поешь сначала, потом пойдешь… – в растерянности прошу я.

– Прости, в другой раз. Отец не должен понять, что я не ночевала дома!

Ее голые пятки уже сверкают за распахнутой дверью.

– Возьми хоть мои кроссовки! – кричу ей вдогонку, но Лиза меня уже не слышит.

Оставляю поднос на столе в гостиной, возвращаюсь на кухню и иду к окну. По редким прутьям металлического забора между нашими домами местами змеится вьюнок и декоративный плющ. Тем не менее отсюда достаточно хорошо видно и их дом, и территорию участка. Хочу проследить, чтобы она добралась без проблем и посмотреть, не выйдет ли ее отец. Лиза забегает во двор, осторожно запирает калитку. Забирается в спальню через окно по складной лестнице и затягивает ее за собой наверх. Вот это конспирация… Интересно, где она хранит лестницу? Может быть, под кроватью?

И вот я наконец один. Это осознание наваливается на меня внезапно всем весом. Словно меня из бочки с холодной водой окатили. И как это понимать? Ведь уединение и спокойствие представлялись мне куда более желанными по пути сюда. А теперь…

Ну ладно. Главное, что ее не заметили. Выдыхаю с облегчением…

Сажусь за кухонный стол и жую наполовину остывшие бутерброды, пока они окончательно не потеряли свою прелесть, а затем выхожу в гостиную и принимаюсь за Лизины. Не пропадать же добру…

В последующие дни я обживаю дом, убираюсь, закупаю все необходимое. Все это время я ложусь не раньше двенадцати, и стараюсь, чтобы к вечеру в холодильнике всегда оставалась какая-нибудь приличная еда, которую можно быстро разогреть в случае внезапного появления моей ночной гостьи.

Дачные участки, на которых расположился бабушкин дом, находятся в Истринском районе, это не очень далеко от Москвы, меньше ста километров. С двух сторон территория окружена лесом, там в детстве я частенько собирал грибы, с других двух – посевные поля, неподалеку есть речка с подобием пляжа, сооруженным местными, вполне пригодная для купания. По периметру дачное товарищество огибает широкая дорога, местами асфальтированная, местами усыпанная щебенкой, а по краю установлен сетчатый забор. Бабушкин дом и два соседних стоят как бы на отшибе, по другую сторону дороги, немного углубляясь в лес, поэтому на участке много тени и почти всегда полно комаров. Я давно сюда не приезжал. В старших классах лазанье по деревьям и катание на велосипеде больше не казались такими увлекательными занятиями, про работу на участке вообще молчу. А с поступлением в универ как-то и времени не было. Пока сдашь сессию, уже и половина лета прошла, а в городе друзья, кафешки, клубы, тусовки, парки с красивыми девушками в коротеньких юбках и масса новых развлечений.

Так что в двадцать лет в последние дни июня я впервые оказался здесь один, без предков. Даже любопытно почувствовать себя хозяином и узнать, каково это, отвечать за все самому.

Дом уже достаточно старый, да и большую часть мебели в нем не меняли с момента постройки, но она до сих пор в очень неплохом состоянии. Думаю, может спокойно еще пару веков прослужить. Сделана на совесть. Но кое-что все-таки здесь поменяли. Несколько лет назад, наверное, года три, родители затеяли ремонт, чтобы бабушке было удобнее управляться со всем, когда она перестала передвигаться с прежней легкостью. Установили сантехнику, организовали систему водоснабжения в доме, так что теперь здесь есть санузел с душевой кабинкой. К тому же бабушка очень любила готовить, поэтому ей оборудовали современную кухню с хорошей духовкой, электрической плитой, накупили новых сковородок и прочей утвари. В общем, все для человека, привыкшего к благам цивилизации. И никакой возни с удобствами во дворе.

Разве не превосходно? Если не придираться к мелочам, дом не уступает нашей городской квартире, зато стоит шагнуть за порог – и в легкие врывается просто головокружительная, пьянящая порция кислорода. По крайней мере, в первое утро с непривычки, после долгих лет функционирования на топливе несколько иного состава, мой организм воспринимает это именно так.

Время от времени я вижу, как Лиза выходит во двор, поливает газон, собирает созревшую вишню или сидит с книжкой на скамейке у стены дома. Она совсем рядом, я мог бы выйти, помахать ей рукой, поздороваться, спросить, как идут дела, но не делаю этого.

Еще несколько раз видел, как вместе с отцом они ходили в магазин, а в другой день, как он пошел снова вечером один и возвращался оттуда, звеня бутылками в пакете. В этот вечер я был почти уверен, что Лиза придет, но так и не дождался. Я даже выучил, в какое время в окнах соседнего дома загорается свет и в какое гаснет. Хотя в Лизином окне часто он остается включенным на всю ночь. Она тоже думает обо мне или просто страдает бессонницей?

Я не слежу за днями недели. И если кто-нибудь спросит, понедельник сегодня или суббота, так сходу не смогу ответить. Потому что какая разница, если каждый день выходной?