Устанавливая пенсионный возраст и размер пенсии (в большинстве своем это происходило в середине XX века), политики бездумно называли конкретную цифру – скажем, шестьдесят пять или шестьдесят лет, – вместо того чтобы привязывать пенсионный возраст к средней ожидаемой продолжительности жизни.