Тысячи кронштадтцев погибли в годы Гражданской войны, доказывал Троцкий, а многие из оставшихся в живых рассеялись по всей стране. Таким образом, лучшие ушли, а их места заняли новобранцы с Украины и западных приграничных областей, крестьяне, в основной массе равнодушные к революционной борьбе, а некоторые, в силу классовых и национальных отличий, враждебно настроенные к советскому режиму. Многие рекруты прибыли из областей, где орудуют банды Махно, Григорьева и прочих, и привезли с собой «анархо-бандитские настроения», а кто-то из них даже воевал в этих бандах или в белых армиях Деникина и Врангеля[65].
В изображении большевиков кронштадтский моряк 1921 года имел «другой социальный и психологической склад», нежели его предшественник времен революции и Гражданской войны. В худшем случае – аморальный, деморализованный мужлан, недисциплинированный, сквернослов, любитель карт и выпивки. В лучшем случае – «крестьянин в морской форме», обычный деревенский парень, носивший «пышные панталоны клеш и прическу сутенеров», чтобы привлечь женское внимание[66].
Для этих зеленых новичков, говорили большевики, бывалые моряки, «морские волки» придумали массу оскорбительных эпитетов: «клешники» – из-за непомерно широких «клешей»; «жоржики» – разряженные деревенщины, и самый обидный из всех – «иванморы», издевательская пародия на «военморы» (военные моряки), гордое название ветеранов Гражданской войны