Отзывы на книгу «Пусть льет»

Странно, почему я так стремилась найти эту книгу. Или поменять или купить. Ведь после прочтения аннотации стало безусловно ясно – это именно того жанра роман, который вызывает во мне слабо объяснимое, но очень сильное раздражение. Стиль, воплощаемый и возглавляемый Фитцджеральдом. Декаданс, "загнивающая цивилизация", скука, "бессмысленный и тусклый свет". Но у Боулза оказалась необычная точка входа. Главный герой, совершенной случайный человек во всей этой типичной гэтсбищине вызвал по меньшей мере интерес. Сам автор в предисловии говорит о том, что ни один герой его романа не достоин ни то, что любви читателя, даже небольшой симпатии. Но за Даером было довольно интересно наблюдать.

Боулз отлично передал всю нелепость "пустого" человека. Что нет в ней ничего благородного, ничего высокопечального. Он с первых строк совершенно точно совпал в своей подаче главного героя с моим к нему отношением. Он мне не нравился, вызывал раздражение, даже бесил. Но в отличие от других авторов того же стиля, Боулз не делал из этой истории, из этого состояния героя "красоты гниения". Можно сказать, что в своем романе он выступил как максимально честный бытописатель. Собственно говоря, никто из героев этой истории не выглядит хоть немного приукрашенным. Никакие их, даже самые потаенные мысли, не выдают псевдо-глубины их потерянности, нет пронзительных страданий от бессмысленности существования. Да, проскальзывают иногда мысли о пути, о планах, о том, что будет дальше. Но лишь совсем фоном. Да и в таком состоянии алкогольного или наркотического опьянения, что можно только улыбнуться, но никак не воспринимать все эти рассуждения серьезно.

Но самое важное, что дал этот роман – это ощущение иллюзорности "настоящей" жизни. Чем более сложные и вроде бы значимые поступки совершают герои, чтобы, как им кажется, вырваться из тусклой обыденности, тем дальше они от того, что есть сама жизнь. Конечно, квинтэссенцией этого перехода стали события последней ночи романа, пронизанные гашишем. Но и оглядываясь на более ранние поступки героев, понимаешь, что чем больше они стараются наполнить свою жизнь, сделать ее не-пустой, тем дальше они от истинной ткани этой жизни. А суть лишь в том, что переезжая из страны в страну, переходя из дома в дом, от компании к компании, человек носит свою пустоту с собой. Никакие экзотические страны, женщины, алкоголь, наркотики и деньги не заполнят то, что дОлжно заполняться изнутри, собственными ментальными и духовными силами человека. Человеку прежде всего нужно научиться не скучать с самим собой, после этого любое место этого мира перестанет был скучным.

C.R.
Лаконичность обложки имеет свои плюсы. Хорошо, что в этой серии не стали эксплуатировать восточные мотивы. Дает свободу воображению читателя. Как и простая, с легким ориентальным узором американская обложка. Но и одна из первых обложка с одиночкой в переулках Танжера.

У вас когда-нибудь были навязчивые мысли? У меня - да. Например, последнюю неделю меня не покидала мысль, что “Пусть льёт” (1952) - это некая расширенная версия “Постороннего” (1942) Камю. Несомненно, идеи экзистенцианализмаэкзистенциализма никто не отменял. И вообще, безысходность - она во всём, буквально в воздухе витает. Чем дольше я об этом думала, тем больше сходства и совпадений находила…

Место действия. “Посторонний” - Алжир, “Пусть льёт” - Танжер, Международная зона в Марокко. Африка. Область неизведанного и непонятного для европейца Мерсо, приехавшего из Франции. Свободная зона, благоприятная почва и территория для начала новой жизни для американца из Нью-Йорка Даера. Вокруг - загадочные цветные парни, борьба за права которых в Америке в самом разгаре. Но в общем - дикий и свободный континент со своими порядками, притягивающий людей до сих пор.

Дальше спойлеровато

Главный герой. Мерсо и Даер, оба - по-своему посторонние. Если начать подробно описывать их сходства и различия, дискуссия может затянуться до утра. Правда, Мерсо всё-таки лично мне ближе. Более того, в отличие от Даера, он - симпатичный мне персонаж. Почему? Потому что он честен. Ну, как мне показалось. Впрочем, честен и Даер. Но до конца ли? Мутный он какой-то. И как автор ни старался - не понятный до конца.
Наверное, не столь существенное, но довольно важное различие. Повествование в “Постороннем” - от первого лица, у Боулза же - от третьего. Таким образом, у Камю мы видим мир и происходящее глазами героя, в “Пусть льёт” - вроде бы тоже глазами героя, но все мысли и чувства пропущены через призму авторского восприятия. Боулз всё уже решил за читателя, разжевал мотивы поступков Даера как стремление чувствовать себя живым, желание вырваться из обыденности, что-то поменять. Нам не надо это додумывать - автор неоднократно говорит об этом напрямую. Камю же оставляет нам простор для анализа (самоанализа?). И поэтому мне кажется, “Посторонний” - психологичнее.

Окружающие героя персонажи. Их достаточно много в двух произведениях - и приближенных, и массовки, помогающей герою раскрыться. И главная схожесть их - в том, что они выгодно отличают ГГ, позволяют ему контрастировать на фоне лжи, лицемерия, двуличности, продажности толпы и отдельных единиц. И у Мерсо, и у Даера есть своеобразное альтер-эго. В первом случае это Раймон, во втором - и Уилкокс, и Тами. Все три персонажа из двух романов - дельцы, “плохие парни”, но при этом чуть ли ни самые близкие сообщники и даже друзья ГГ. Вот вам ещё одно совпадение. Разве что второстепенные персонажи ввиду большего объема выписаны у Боулза чуть более тщательно, чем у Камю.

Женщины. Так уж получилось, что ни Мерсо, ни Даера женщины особо не интересовали. Разве что для удовлетворения собственных физиологических потребностей. Кажется, что есть какие-то проблески настоящего чувства, надежда на то, что ГГ “перевоспитается” под влиянием женщины и большой светлой любви. Но экзистенциализм не был бы экзистенциализмом, если бы не проходящая безысходность. Однако женщины довольно падки и на Мерсо, и на Даера. И тут уже, кажется, второй вопрос, какими именно мотивами они при этом руководствуются. Примечательно, что Боулзу понадобилось вводить двух женских персонажей: Дейзи - как образец женщины, которая, казалось бы, нашла своё место в жизни, но при этом бросается в омут с головой, стремясь подчеркнуть свою “необычность и исключительность”, разыгрывает из себя спасительницу и ангела-хранителя (как будто опыт “Постороннего” не научил, что всё без толку); Хадижа (в том издании, которое читала я, имя её написано именно так и фонетически мне это кажется более верным, чем вариант с “ш”. Впрочем, я - не филолог и не востоковед, так что с меня взятки гладки - поправьте, если не права) - нимфетка, пробуждающая мужественность не только в мужчинах, но и в женщинах, которой, кажется, по-настоящему увлекается Даер (но опять фигушки! Вы же помните, что мы читаем?)). Камю обошелся одной Мари и совершенно ничего при этом не потерял.

Беседы о религии. Для начала стоит заметить, что оба героя не верят в бога. Камю уделил этому вопросу чуть больше внимания, хотя, как и у Боулза, тема веры - не ключевая тема произведения. Она просто помогает ГГ лучше раскрыться. Мусульмане - довольно религиозные и очень верующие люди, это-то как раз и подчёркнуто в “Пусть льёт”. Однако и Тами, и Хадижа позволяют себе поблажки, что как бы ставит под вопрос их правоверность. При этом и Мерсо, и Даер (один - в сценах со священником и на суде, другой - в беседе с Дейзи) точно дают нам понять, что никаких высших и божественных сил для них не существует. Впрочем, вседозволенность при безбожии и якобы отсутствие каких-либо ориентиров и жизненных ценностей - ещё одна тема для долгой дискуссии, но вне рамок этой рецензии.

Вещества. Даер и Мерсо употребляют, каким-то образом изменяют своё сознание. Первый - с помощью гашиша, коего в Танжере, кажется, с избытком. В истории про постороннего присутствует алкоголь. Безусловно, изменённое сознание - катализатор к последующим действиям, но вовсе не основной движущий фактор, как многим кажется.

Убийство. В “Постороннем” - несколько неожиданное, почти солнечный удар. Четыре выстрела как четыре коротких удара. В “Пусть льёт”, кажется, всё идёт к этому на протяжении всего произведение, потому гвоздь, заколоченный Даером в чужую голову, воспринимается как вполне закономерный поступок.

Финал. У Камю - вроде бы совершенно логичная точка, но воспринимается она отчего-то как многоточие. Боулз же вроде бы пытался поставить многоточие, но получилась скорее жирная точка. У Даера нет дальнейшей судьбы, нет будущего, нет надежд. Это финал, и все мы это прекрасно понимаем.

В общем, не знаю, хорошо это или плохо, но по всему следует, что Боулз несколько расширил и переписал “Постороннего”. Получилось довольно неплохо, но как-то слишком уж вторично. Переубедите меня что ли, если не согласны...

Энтропия! Восхитительная всепоглощающая энтропия, которую вдыхаешь, как анестезию, которую постигаешь наощупь, чувствуешь её пыльный вкус на губах, слышишь её слабо звенящую «музыку ветра»… - вот что такое эта книга.

Читая, ты мягко и незаметно проваливаешься в текст, как в зыбучие пески, «где нет уже ни счастья, ни страданья, а только всепрощающая даль». Ты мимикрически сливаешься с чуть старомодной и импрессионистски размытой марокканской средой – с этим дождем, алкоголем, мерно-отстраненным шагом осликов на улицах, замкнутым гостиничным пространством, двусмысленными беседами ни о чем… Тебе ничего не хочется и ничего не жаль. Ты теряешь старую форму и содержание. Ты весь отдаешься безответственному чувству погружения в такое однодневное существование, где сами усилия жить, думать, ставить цели, достигать, сопротивляться, бороться до неприличия необязательны, а идеи долга, свободы, ответственности представляются до смешного лишенными смысла. В атмосфере Марокко 50-х незаметно растворяются все ценности сурового европейского позитивизма. О, Запад… О, закат Европы… О, декаданс…

Для меня всё началось с отрывка из «Пусть льёт» в «КО», из которого, как из открытого окна, на меня сразу повеяло ленивой и немного болезненной атмосферой Ремарка, Моэма, Фицджеральда. «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе»? – А у них почти вечный fin de siècle с его душноватой и слегка порочной аурой. «Читать, читать, читать», - забились во мне маленькие жадные пульсы, торопящие дочитать предыдущую книгу и немедленно погрузиться в «Пусть льёт».

Но оказалось, что в этом романе нет ничего особенного. Маленькие события крошечного, почти замкнутого танжерского мирка, погруженность героев в собственные желания, незначимые обманы, вялые интриги, бесконечный эгоцентризм и скука-скука-скука, чреватая неизвестно чем… или, наоборот, известно чем. Дэйзи, Даер, Хадижа, Юнис, Тами невнятно и механически кружились во мне, как красный хоровод Матисса, вроде бы сцепленные сюжетом, но бесконечно далёкие друг от друга, да и вообще от всего, кроме самих себя. Да даже и у самих себя они вряд ли были. П.Боулз собрал маленькую действующую модель общества отчуждения, экзистенциальных вакуумов и депрессивных поисков (и ненахождений!) себя.

Жаль, но эта книга показалась мне какой-то незавершенной в каждой сюжетной линии и… анатомически бесстрастной. Пожалуй, лишь в последних сценах, где герой находится в наркотическом беспамятстве, авторская фантазия становится эмоционально ярче, а, к примеру, любовная сцена с Дейзи просто асексуальна (хотя и когнитивна!), равно же как и описание пикника Даера с Хадижей. Все герои Боулза не находятся в каких-то прогретых эмоциями отношениях друг с другом, а всего лишь используют друг друга как средство для удовлетворения сиюминутных потребностей. И от этого роман воспринимается несколько безжизненным, от него остаётся ощущение кадавра, на котором автор равнодушно показывает, каково это - не быть живым. Что-то в этом есть почти чеховское…

В книгах вроде этой отбываешь время как в каком-то не очень удачном экзотическом отпуске, выпадая на время из привычной среды и просто отдаваясь упрощенному и не вполне приятному существованию, где всё иначе, чем ты хотел бы и к чему привык. "Короче, русская хандра..." веет здесь изо всех щелей. Но, видимо, именно в таких переходных для жизни пространствах возможно многое, если не почти всё: случайное решение может обернуться судьбой, а неудача – везением, наивность превращается в глупость, а страх - в преступление, и даже ты сам, читая, медленно превращаешься в иного-себя. А надо ли?

Общее впечатление: безрадостно; жестко; понравилось.
Пришло в голову такое: вот взять человека, который пошел по делам, в магазин там, потом в аптеку, и т.д. А скрытая камера снимала его, допустим, от прилавка магазина до дверей аптеки. А потом ты смотришь эту запись. Вот похожее впечатление осталось от сюжета: вроде и хочется спросить, что с персонажами дальше будет, и понимаешь, что ни к чему это совсем. И персонажи-то все живые, и все вокруг них реальное, и связь с тобой-зрителем как бы есть, но как бы и нет. (Если кто-нибудь что-нибудь понял, то он молодец, а я ничего не поняла, отсюда следующий пункт).
Что хотел сказать автор: понятия не имею.
Главный герой: та же проблема. Кроме того, что он главный, ничего сказать не могу. Размышлений его совершенно не поняла, хуже только описания его наркотических приходов. Еле осилила эти места, даже ползвезды из-за них сняла.
Язык: сложный вопрос. Например, задать переводчику: он всегда так изъясняется или это специальные изыски? Все хорошо, хорошо, и вдруг бац! Первой была "чертовня": увидела я ее и насторожилась - кого-то напоминает? Ну конечно, это незабвенная "Радуга тяготения" и Максим Немцов! Дальше буду цитировать:

Когда они слезли в небольшую бухточку, где среди камней был ключ, он решил ее поцеловать. Заняло долго; отвечала она тепло, но спокойно.

- "заняло долго" - восхитительная краткость!

Приятный час, чей естественный ритм был досугов;

- может, опечатка, а?

Почему его так возбуждает, чтобы меня никто не видел?

- наверно, "беспокоит"?

Невозможно было сказать, что он сейчас смотрел, потому что в уме он продвинулся вперед от смотрения к чему-то вроде участия.

Вместе с тем в данный момент он сознавал, что подпорки, державшие его будущее, пребывают в рассыпании

смотрение, рассыпание... кажется, я еще что-то в том же роде упустила.

Единственный звук, поднимавшийся снизу, был мягким, неразнообразным, от ручья, следовавшего своим курсом по множеству камней.

- может, "однообразный звук"?

Может, я его тут хочу, а может, и нет

- это в смысле "хочу, чтобы он был тут". Несколько раз такой оборот попадался.
А может, я просто не оценила красоты стиля.
Ладно, конец, то есть финал: финал показался очень уместным, правильным. А что он должен обозначать...
Вывод: надо взять что-нибудь не в переводе Немцова и почитать Боулза еще.

Жизнь - тлен. Смысл жизни в жизни.
В этих банальных высказываниях банальный экстракт книги. А неоригинальное занудство этих сентенций прекрасно передает нудную атмосферу и затяжной дождливый стиль автора.
Я все сказала.
...Не пройдет?
Ну тогда придется подлить воды. Пусть льет!

Марокканская батлейка с картонными мертвыми душами на лучинках. Комплект состоит из:
молодого амбициозного человека, который захотел "жить";
его начальника, который хочет денег, но чтобы жар загребли чужие ручки;
не первой свежести замужней дамы, которая хочет чужими желаниями;
толстой американки, которая вылезает из кровати только потому, что хочет красивую марокканку;
красивой марокканки, которая хочет колу и платьице;
марокканца, который хочет собственную лодку и быть братом;
русской шпионки с синими волосами... после такого описания уже все равно, хочет ли она победы интернационала, или просто выпить...

Персонажи встречаются, перетусовываются, кланяются, расходятся.
Мотиваций нет. Спонтанность хороша, но в книге она очень вынужденная, чтобы не сказать вымученная. Или непринужденность спонтанности - и пусть читатель сам пишет свой роман (что по-своему неплохо), как вариант - удивляется неожиданным поступкам героев. Или логические связи - и тогда уж они-таки логические, чего автору не хватает.
Имеем на выходе контаминацию: несколько логических посылок, которые решаются чрезвычайно хаотично...

Если бы автор хотя бы оставил мне возможность самой сделать вывод... но он не оставил мне даже банальной интриги, ведь в предисловии проспойлерил ВСЁ... Как бы я ждала единственного живого поступка безвольного героя... Но я, блин, прочитала предисловие и неизменность обреченности детерминизма вязким плеоназмом оплела и задушила потенциальное наслаждение... Да блин, иди скорее, воруй те деньги и разбежимся по разным углам библиотеки...

Если бы я могла сама оценить персонажей... Но все разжевано, повторено, и повторено, и еще раз повторено для последних тупиц: "он не жил", "он не чувствовал, что живет", "на самом деле вы мертвый", "он хотел почувствовать себя живым", "он ничто", "она не настоящий человек". Поверьте, я озвучила не все аналогичные цитаты, я вас пожалела, автор - нет. Ну да, после такой настойчивости я поняла, что в книге нет настоящих людей, все живут только по привычке, им ничего не интересно... как и мне в этой книге, потому что мне не дали шанса дойти до чего-то самой. А как бы я хотела вдруг найти параллели с Гоголем, вдруг воскликнуть "это не люди, это батлеечные фигурки", вдруг посочувствовать - бедняга, он так хочет жить...

— Зачем их, к черту, держать живыми? Все равно же скоро сдохнут, рано или поздно.

Флэшбэки несистемные - те самые недологиченные логичности: почему я должна узнать о юности замужней дамы? Чем она лучше других? Чтобы убедиться в ее типичной клинической картине созависимого поведения: выйти замуж за своего насильника, стать химически зависимой, начать "спасать" случайного психологически слабого человека?..

Линии обрываются. Это такой прием? Тогда они должны обрываться более литературно эффектно... Что дальше с Хадижой, например? Автор убедил меня, какая она миленькая, меня очаровали ее скромные, но очень конкретные потребности... ну лады - я заинтересовалась, и?..

Подозреваю, что открытый (?) финал звучит иронически (мне хочется эффектно поднять одну бровь и скептически протянуть "э-э-э?" - к сожалению даже длинные тренировки не дали желаемого владения мимикой). Мол - это же смешно: чтобы почувствовать жизнь, человек пошел на преступление, потом стал чувствовать "настоящую жизнь" в наркотическом трансе, потом нашел себя в абсолютной ... Ну-ну...

Язык ужасен, и по крайней мере в этом автор, возможно, невиновен. Не буду повторять за другими рецензентами цитаты, но я не стала бы асфальтовым катком наезжать на переводчика. Да, он дал маху раз ...надцать, но для исправления ляпов существует редактор... а если издательство экономит... что ж, тогда, конечно, виноват переводчик.

От повторения слова дождь мне стало мокро только потому, что действительность включила эффект 5-д... Атмосфера сезона дождей - это не самый слабый момент книги, но я с большим эстетическим удовольствием буду мокнуть в компании Маркеса, чем Боулза.

Па-беларуску тлен...

Тут...

Жыццё - тлен. Сэнс жыцця ў жыцці.
У гэтых банальных выказваннях банальны экстракт кнігі. А неарыгінальная нуднасць сентэнцыі цудоўна перадае нудную атмасферу і воглы стыль аўтара.
Я ўсё сказала.
...Не пройдзе?
Ну тады давядзецца падліць вады. Хай ліе!

Мараканская батлейка з кардоннымі мёртвымі душамі на лучынках. Камплект складаецца з:
маладога амбіцыйнага чалавека, які захацеў "жыць"
яго начальніка, які хоча грошай, але каб жар загрэблі чужыя ручкі
не першай свежасці замужняй дамы, якая хоча чужымі жаданнямі
тоўстай амерыканкі, якая вылазіць з ложка толькі таму, што хоча гожую мараканку
гожай мараканкі, якая хоча колу і сукеначку
мараканца, які хоча ўласную лодку і быць братам
рускай шпіёнкі з сінімі валасамі... пасля такога апісання ўжо ўсё адно, ці хоча яна перамогі інтэрнацыяналу, ці проста выпіць

Персанажы сустракаюцца, ператусоўваюцца, кланяюцца, разыходзяцца.
Матывацый няма. Спантаннасць - гэта няблага, але ў кнізе яна вельмі змушаная, каб не сказаць змучаная. Або нязмушанасць спантаннасці - і хай чытач сам піша свой раман (што па-свойму няблага) ці дзівіцца нечаканым учынкам герояў. Або лагічныя повязі - і тады ўжо яны-такі лагічныя, чаго аўтару бракуе.
Маем на выхадзе: некалькі лагічных пасылаў, якія вырашаюцца надзвычай хаатычна...

Калі б аўтар прынамсі пакінуў мне магчымасць самой зрабіць выснову... але ён не пакінуў мне нават банальнай інтрыгі, бо ў прадмове праспойлерыў УСЁ... Як бы я чакала адзінага спантаннага, жывога ўчынку бязвольнага героя... Але я, блін, прачытала прадмову і неадменнасць асуджанасці дэтэрмінізму вязкім плеаназмам апляла і задушыла патэнцыйную асалоду... Да блін ідзі хутчэй, крадзі тыя грошы і разбежымося па іншых кутках бібліятэкі...

Калі б я магла сама ацаніць персанажаў... Але ўсё разжавана, паўторана, і паўторана, і яшчэ раз паўторана для апошніх тупіцаў "ён не жыў", "ён не адчуваў, што жыве", "на самай справе вы мёртвы", "ён хацеў адчуць сябе жывым", "ён нішто", "яна не сапраўдны чалавек". Паверце, я агучыла не ўсе аналагічныя цытаты, я вас пашкадавала, аўтар - не. Ну, я зразумела, што ў кнізе няма сапраўдных людзей, што ўсе жывуць толькі па звычцы, ім нічога не цікава... як і мне ў гэтай кнізе, бо мне не далі шанцу дайсці да чагосьці самой. А як бы я хацела раптам знайсці паралелі з Гогалем, раптам усклікнуць "гэта не людзі, гэта батлеечныя фігуркі", раптам паспачуваць - бедалага, ён так хоча жыць...

— Зачем их, к черту, держать живыми? Все равно же скоро сдохнут, рано или поздно.

Флэшбэкі несістэмныя - тыя самыя недалагічаныя лагічнасці: чаму я раптам павінна даведацца пра юнацтва замужняй дамы? Чым яна лепша за іншых? Каб пераканацца ў яе тыповай клінічнай карціне сузалежных паводзінаў: выйсці замуж за свайго гвалтаўніка, стаць хімічна залежнай, пачаць "ратаваць" выпадковага псіхалагічна слабога чалавека?..

Лініі абрываюцца. Гэта такі прыём? Тады яны павінны абрывацца больш літаратурна эфектна... Што далей з Хаціджой, напрыклад? Аўтар пераканаў мяне, якая яна міленькая, мяне зачаравалі яе сціплыя, але вельмі канкрэтныя патрэбы... ну лады - я зацікавілася, і?..

Падазраю, што адкрыты (?) фінал гучыць іранічна (мне хочацца эфектна падняць адно брыво і скептычна працягнуць "э-э-э?" - на жаль нават доўгія трэніроўкі не далі жаданага валодання мімікай). Маўляў - гэта ж смешна: каб адчуць жыццё, чалавек пайшоў на злачынства, потым стаў адчуваць "сапраўднае жыццё" ў наркатычным трансе, потым знайшоў сябе ў абсалютнай ... Ну-ну...

Мова жахлівая, і прынамсі ў гэтым аўтар, магчыма, невінаваты. Не буду паўтараць за іншымі рэцэнзентамі, але я не стала б асфальтавым катком наязджаць на перакладчыка. Так, ён даў маху разоў ...наццаць, але для выпраўлення ляпаў існуе рэдактар... а калі выдавецтва эканоміць... што ж, тады, вядома, вінаваты перакладчык.

А ад паўтарэння слова дождж мне стала мокра толькі таму, што рэчаіснасць уключыла эфект 5-д... Атмасфера сезону дажджоў - гэта не самы слабы момант кнігі, але я з большым эстэтычным задавальненнем мокну ў кампаніі Маркеса, чым Боўлза.