Цитаты из книг автора «Плутарх»

Стоячая вода гниет; способности человека в бездействии увядают».

Свойства человека, – говорит сам Плутарх, – более открываются в словах и изречениях, нежели в самих деяниях. В них участвует судьба; но изречения и слова, необдуманно вырывающиеся в известных случаях – в страсти, даже в шутках и без предварительного размышления, как бы в зеркале изображают мысли и чувствования».

римском сапоге, занесенном над головой каждого грека» («Наставления государственному мужу», 17)

Недеятельная, в неизвестности и покое проведенная жизнь расслабляет не только тело, но и самую душу. Стоячая вода гниет; способности человека в бездействии увядают».

Говорят, что он взял с собой на Крит не всех девиц, которым надлежало по жребию с ним ехать, но избрал из числа молодых людей двух своих приятелей, с виду женоподобных и нежных, душой же мужественных и бодрых. Он заставил их мыться в теплых банях, вести жизнь изнеженную в тени, употреблять разные притирания, придающие гладкость и цвет коже, убирать свои волосы, наряжаться, голосом, видом и походкой совершенно уподобляться девицам. Он включил их в число девиц так скрытно, что никто не знал того.

«О Катон! Я завидую твоей смерти, ибо ты позавидовал мне в славе спасти тебя!» В самом деле: когда бы Катон утерпел получить свое спасение от Цезаря, не столько бы помрачил славу свою, сколько возвысил славу Цезаря. Впрочем, неизвестно, как бы он с ним поступил; однако от Цезаря можно всегда ожидать хорошего.

Вскоре собрался весь народ Утики. Все одним голосом давали ему имя отца, спасителя; одного его называли свободным и непобедимым.

Это зрелище поразило всех горестью. Врач приблизился, хотел положить на место внутренность его, которая осталась невредима, и зашить рану. Катон, придя в себя и поняв его намерение, оттолкнул его, растерзал внутренность свою руками, открыл свою рану и умер.

Катон встал и взглянул на всех сурово. «Давно ли, – сказал он, – и в каком месте изобличен я в безумии, сам того не приметив? Никто не наставляет меня, никто мне не доказывает, что то, что делаю, безрассудно; между тем препятствуя мне свободно пользоваться своими мыслями, меня обезоруживают! Для чего и не связывает великодушный сын отца своего? Для чего не сворачивает ему руки, пока Цезарь придет и найдет меня не в состоянии защищаться? Не против себя я имею нужду в мече, ибо удержав на короткое время дух, ударив голову единожды о стену, могу лишить себя жизни».

Наконец, речь дошла до так называемых парадоксов или «странных мнений» стоиков, какие например суть, что один только добродетельный свободен, все злые – невольники.