И действительно, если бы кто захотел справедливо обвинить в чем-либо наше государство, он мог бы по праву сделать это только в том случае, если бы стал утверждать, что оно всегда было слишком исполнено сострадания и всегда было слугой более слабого. Так и в это время, оно не оказалось в состоянии проявить твердость и до конца держаться того, что оно же само решило, – не помогать никому из тех, кто чинили нам обиды, если бы его стали обращать в рабство; наоборот, оно смягчилось и оказало помощь