Когда я стала читать, то уже была готова к новой литературной находке. Но пришлось довольствоваться аутоподзатыльником "Парень пишет отлично, причём так, как нравится людям, а не тебе лично, если он не в пятёрке авторов "жить-без-него-не-могу", это означает, что ближе к финалу вылезет вся пока хорошо спрятанная автором гнусная морда". Так и вышло. Яркий психологический триллер постепенно сменялся манипулирующей прозой и раздражение нарастало.
Свенсон пустил в шредер своего романа три книги Хайсмит - "Незнакомцы в поезде", "Талантливый мистер Рипли", "Крик совы". И поначалу, пока идёт смесь "Незнакомцев" с "Рипли", всё смотрится очень достойно. К миллионеру Теду в аэропорту подсаживается рыжеволосая архивариус Лили. В пьяном угаре Тед сознаётся, что видел свою жену, трахающейся с прорабом, и вообще а не прибить ли ему эту тварь? А почему бы и не прибить? - отвечает Лили. Как учат нас мировые шедевры: если ты не можешь доверять в деле убийства жены первому встречному в транспорте, то кому тогда доверять? И новые "Гай и Бруно" начинают сочинять план будущего убийства. По ходу к римейку "Незнакомцев" примешивается "Рипли", то есть в череде флэшбеков нам рассказывается история Лили, милого замкнутого социопата, поглощённого чтением, подвергнувшегося в ранней юности лёгкому петтинговому сексуальному насилию, которое запросто может смениться изнасилованием и убийством. В перерывах между чтением приключений Нэнси Дрю и "Скрюченного домишки" Кристи (оцените отсылку), Лили вырабатывает план как прибить свободного художника Чета, которого пригласили погостить богемные родители, настолько прошаренные в вопросах секса, что Лили уверена, на её просьбы оградить свою тринадцатилетнюю дочь от приставаний слишком творческой натуры, родители посоветуют переспать с Четом по своей воле.
Что понравилось, так это то, что после претворения плана в жизнь, глава не закончилась и эпизод был доведён до конца. Какой вкус у автора, восхитилась я, другой бы обязательно остановил на моменте кровькишкиубийства, чтобы таким немудрённым способом создать интригу. Но фраер обычно танцует не дольше, чем играет музыка. Хороший вкус автора стал стремительно заканчиваться и каждый обрыв главы на "самом интересном месте" стал быстренько выбешивать. Если первый твист я встретила едва ли не аплодисментами убили Теда, то есть одного из главных героев, от чьего имени шло повествование, то дальше я уже только морщилась, понимая, что "неожиданности" подпихиваются с такой периодичностью, что только зубами скрипишь.
Потом повествование плавно перетекает в "Крик совы" (мотив слежки) и Свенсон может спокойно вооружаться маркером, распечатывать бумажки с надписью "Карьера" и перечёркивать их крестом. Во-первых, основной сюжет закончен и довесок вызывает раздражение. Много раздражения. До фига раздражения. Во-вторых, наша очаровательная социопатка (никаких убийств для развлечения, только те, которые худо-бедно необходимы) показывает средний палец всему своему планомерно выстроенному образу спокойной девочки, которая сочиняет убийства в стиле "Нэнси Дрю, вставшая на сторону зла" и совершает поступок истерички пытается убить следящего за ней полицейского.
Собственно, это и есть то, что отличает Свенсона от Хайсмит. И от других успешных авторов. Вовсе не стиль, который у него замечательный и, что немаловажно, находится сейчас на пике читательского интереса. А то, что он не понимает того, что пишет. Он не понимает, что книги о социопатах - это те же детективы, только наоборот. Книга о Нэнси Дрю, где бы та под финал развела руками "Ну, я не знаю, кто убил, загадка нерешаема" и убрела бы тихо в закат и дождь, стала бы, разумеется, за пять секунд библиографической редкостью, но успехом как детектив пользовалась бы нулевым. Книги Хайсмит о Рипли, Гиллиан об исчезнувшей, приводят к тому, что социопаты решают все задачки, которые им недрогнувшей рукой подкидывают авторы. В экранизации "Рипли" от Мингеллы талантливый Том получает наказание вовсе не от полицейских со сверхспособностями, а от судьбы просто потому, что для продолжения своей опасной игры ему приходится потерять единственного человека, который в Томе видит Тома, ценит Тома, любит Тома, а вовсе не красавчика Дикки. Но Свенсон вдруг вспоминает о морали и начинает пришивать такой же неуклюжий финал, как студия заставила Хича прикрепить к "Незнакомцам в поезде". И это главный минус романа. Свенсон не может удержаться побыть "дьяволом из машины". Если надо подкинуть неприятность персонажам (больше твистов богу твистов!), он ей воспользуется. И эта нарочитость заставляет морщиться от надуманности. Когда у положительных героев на дороге случайно (!!!) лежит автомат, из которого им предстоит застрелить злодеев, это нереалистично и смешно. Но когда у главной героини социопатки случайно (!!) ломается всё, что может сломаться, это раздражает, потому что ты понимаешь нереалистичность происходящего и начинаешь злиться на себя, кто воспринял за первосортную обычную книжонку с сюжетом категории В. У Хайсмит неприятности героев ВСЕГДА вытекали из их характеров. В "Философе" Келлерман сумел вовремя остановиться с криминальным сюжетом и потому, хотя я не люблю тот роман, однако ценю за точность психологических портретов. Свенсон же приносит в жертву своему желанию придумать гадость всё. Прежде всего, мотивацию героев. Блин, когда Тед поехал искать Лили, хотя ему точно объяснили, что до убийства сиди на своём нижнеспинном мозге ровно, я уже начала грызть кресло, потому что мотивации не было, идиотизм персонажа нужен был Свенсону исключительно для того, чтобы на Лили вышла полиция. Я уже молчу по поводу решения Лили везти труп через несколько штатов, хотя изначально было желание столкнуть его в океан. И этим душит своё произведение. Превращает то, что могло быть леденящим триллером в глупенькое развлечение. Превращает зарисовку из жизни в слепок своей стандартной фантазии. Вместо решения задач, которые подкидывает жизнь, с которыми и должен справляться зеркальный двойник Нэнси Дрю, тёмная половина, исполненная теней, мы получаем истеричку. Истеричку в нежизнестойком сюжете. И Лили, которая могла стать чьим-то любимым героем, превращается в смутный образ, который мелькнёт бледным зеркальным воспоминанием, когда снова будешь читать про то, как справляются с проблемами детективы и их антогонисты - "Ах, каким героем могла бы стать Лили! Ах, какой книгой, каким сюжетом мог бы стать этот дурацкий детектив!"