Едва только появились первые анонсы «Вдали от дома», подумалось, Кэри впал в ностальгию. Решил вспомнить золотые детские годы, семейный бизнес, а заодно написать прощальную эпитафию почившему в бозе «Холдену» (производство которых прекратили в конце 2017 года). Чуток спортивной драмы, повесть побед и одолений, немного юмора (он отчасти в книге сохранился, сгустившись вокруг фигуры непоседливого Дэна Бобса, отца и конкурента), какой-нибудь современной проблемной попсы для баланса кислого и сладкого – и готово.
Однако в романе ностальгических настроений особо не просматривается. Исторических реалий достаточно, а вот умиления прошлым нет. Наоборот, какие-то мелкие проблемы. Самокопание у одного, озабоченность будущим семьи и счастьем муженька - у другой.
«Вдали от дома» - странная книга. Кэри ничуть не стремится облегчить читателю вхождение в роман. Соответственно, непросто и рецензенту.
Не то, чтобы тут были какие-то сложности. К пению дуэтом, когда герои попеременку сменяют друг друга, рассказывая о происходящем, мы уже привыкли. Просто не можешь понять, к чему нам настолько долгая затравка к гонкам по Австралии – 1954, перипетии брака миссис Бобс с Коротышкой, ее микровойна с свекром, повесть о страданиях учителя и перманентного триумфатора радиовикторины с явно немецкими именем и фамилией Вилли Баххубер.
Ответ неожиданный – потому что гонки в этом романе, как и в жизни, не самое главное.
Гонки – предлог, повод, но вовсе не для познания Австралии. Напротив. Меньше всего роман Кэри походит на ожидаемую картинку дорожного кино, травелог «увлечение с обучением»: едут коротышка, очаровательная Бобсиха и Вилли Баххубер по Австралии, а кругом расизм, расизм.
От ярких проявлений последнего мало что осталось (хотя и на них герои порой натыкаются), потому что он давно победил и они истерлись до рутины. Но шок героев понятен: отъехали энное количество километров и из культурной страны, где «Холден» борется с «Фордом» за внимание потребителей, а по радио в интеллектуальном противостоянии (почти на равных!) сражаются мужчина и женщина, они попадают в какую-то Тмутаракань эпохи колониализма.
Где тут Австралия?
В какой-то степени это центральный вопрос для всей книги, которая, как уже было отмечено чуть, выше рассказывает не о познании, а незнании Австралии. Не в вагончике, чудесным вихрем, а на современной машине попадают вглубь страны Оз к местным "жевунам" наши герои. Великое и ужасное, как справедливо написано в аннотациях и впрямь оказывается не столь далеко от дома.
И тут вскрываются темы, затронутые еще в непонятно для чего затянутой экспозиции. Книга про гонки и расизм разрастается в роман о цене успеха, о себестоимости имиджа, о реальности и кажимости и о том, что мы из них выбираем и в чем, в конечном счете, живем.
Та реальность, в которой пребывают обычные австралийцы, совсем не походит на настоящую. То, что их окружает сплошной театр, более того, театр абсурда. Мир удобных заборов, не позволяющих видеть тропы, ведущие к истине. Воображаемая картография реальности, не соответствующая действительной, но удовлетворяющая потребности многих в псевдоориентации. «Настоящий австралийский автомобиль», выпущенный по американской лицензии, «коренные австралийцы», косо поглядывающие на мигрантов прибывших несколькими десятилетиями позже, ухитрившиеся при этом однако забыть об исконных аборигенах. Мир жульничества, обмана, мишуры (не только в обычной жизни, но и в науке), фальшивых новых богов с рекламной обложки. Успеха, за которым пустота, фикция, ложь.
Эта псевдореальность, о зыбкости которой не подозревают многие, порождает своих псевдогероев, держащих, подобно атлантам, на себе всю эту иллюзию, не позволяющих ей рухнуть. Оппозиции «бытие – кажимость», поэтому довольно четко соответствуют антагонистичные пары персонажей: Вилли Баххубер – Коротышка, миссис Бобс – мисс Кловердейл. Пустота все также гремит громче всего, и толпы зевак бегут посмотреть на учиненный ею балаган, не обращая внимания на то, что происходит в действительности.
Размышления о подлинном и ложном, о доме, который все еще далеко от нас, пока мы не открыли глаза и не вышли за пределы навязанных нами удобных иллюзий в конечном счете подводят к выводу, что чтение этого негромкого и неброского романа оказывается далеко небесполезным. Его тусклость и блеклость словно подчеркивает общую идею приглушенности, неприглядности истины в искусственном освещении мира бесконечных шоу и викторин.