Мама запрещала заходить в гостиную в обуви. Правило действовало для всех. Так что, пообедав, перед тем как вернуться в магазин, отец дремал прямо на полу в кухне. Он старался лечь так, чтобы все его тело находилось в гостиной, а ноги, обутые в ботинки, — прямо за порогом в кухне. Вот так он и отдыхал, прикрыв глаза.
Я до сих пор хорошо его помню: лицо и морщинки вокруг глаз, жесткий материал голубого рабочего халата, высокая грудь, поднимавшаяся и опускавшаяся от его дыхания. Невозможно было даже представить себе, что когда-нибудь его не станет. Это было так же невероятно, как то, что солнце однажды погаснет, а сила тяжести прекратит действовать. Точно так же невероятно было и то, что когда-нибудь они с мамой разойдутся, да и вообще то, что мы вшестером перестанем жить вместе.
Я думал, мир не меняется.
Он был понятным и стабильным.
Лишь через несколько лет я понял, что это не так. Мир не так уж надежен. Он постоянно меняется.
И эти изменения происходят быстрее, чем я могу себе представить.