Давид не стал уподобляться остальным восточным владыкам, превращавшихся в небожителей, бесконечно удаленных от народа. Наоборот, Давид всячески подчеркивал, что он – такой же слуга Господа, как и все остальные и именно Господом и поставлен на царство, что и делало его власть неоспоримой.