Стояло жаркое лето двухтысячного года. Над ещё не убранными полями ставропольского края взошло ярко желтое солнце. Круглые, низкие холмы, покрытые высокой травой, разбегались широкими волнами; а между ними вьются заросшие кустами овраги. Продолговатыми островами разбросаны небольшие рощи; от деревни до деревни бегут узкие дорожки. Молчаливые свидетели минувших веков – сторожевые и могильные курганы, едва приметные среди бескрайних полей как будто светились в ярких солнечных лучах. В вышине, в ослепительной солнечной сини, пролетел коршун, зорко вглядываясь и примечая самые малые движения в своей степной вотчине. В этот августовский день, казалось, что сама степь дышит зноем. Где-то за ослепительно желтым полем подсолнухов послышался лай сторожевых псов. И среди всего этого великолепия по пыльной дороге твердым шагом шел человек. Крепкий, высокий мужчина лет сорока пяти, он был одет в куртку защитного цвета и такие же штаны, заправленные в армейские ботинки. На плече у него висела большая сумка. Ветеран нескольких войн, профессиональный военный, капитан Шевцов шел домой. Путь от места куда его подвез знакомый, до родной станицы был не близкий, но это нисколько не смущало Шевцова. За последние годы он прошел своими ногами столько, сколько иным гражданским за всю жизнь не пройти. Вторая кавказская война ещё гремела, но боевые задачи армия уже передала другим силовым структурам. Поднимая небольшие облачка пыли своими берцами, ветеран шел навстречу давно им забытой мирной жизни.

По дороге Шевцов решил зайти в областной центр к знакомому полковнику, который работал начальником РОВД, тем более что тот не раз звал в своих письмах в гости. Звали этого полковника Виктор Борисович, а Шевцов называл его просто Борисыч. Зайдя в здание, ветеран представился дежурному и спросил, куда ему пройти. Дежурный показал, но добавил, что полковника может не быть на месте. К счастью, тот оказался у себя в кабинете, и очень обрадовался Шевцову. Лысоватый, небольшого роста, Борисыч очень контрастировал с высоким широкоплечим Шевцовым, у которого среди черных волос едва проглядывала седина.

– Выпьешь? – спросил полковник, достав два стакана

– Спасибо, конечно, но я не буду. Дел ещё много, да и идти ещё далеко – ответил Шевцов

– Ну и правильно, я тоже не буду. Успеем ещё. Куда сейчас? Домой?

– Да, домой. Сестра писала, дом родительский разваливается. Так что надо посмотреть, что там и как.

– А заняться чем думаешь?

– Да не думал пока. Может к Остапу, говорят у него работы много, помнишь его?

– А как же крупный землевладелец теперь, не то, что раньше. В коровнике с поллитрой с утра в понедельник. Кто бы тогда сказал, что из него при новых порядках выйдет.

– Ну так я про то и говорю, хозяйство большое, какая-нибудь работа для меня найдется.

– Слушай, Шевцов, я же тебя знаю, ты на гражданской позиции не усидишь. Я, конечно, не Остап, но у меня тоже кое-что для тебя найдется. Могу тебе предложить помощником участкового поработать. Это для начала, а там и на повышение. Что скажешь?

– Да, как-то неожиданно. Надо подумать – явно уходя от разговора, ответил Шевцов

– Соглашайся, а я чем смогу тебе помогу. В районе в целом спокойно, только с одним поселком проблема возникла. Поступает много жалоб от местного населения на наезды криминалитета. Я бы уже послал к ним кого-нибудь, да некого. Людей катастрофически не хватает, сам знаешь обстановка какая. Участковый мужик что надо, но не поспевает. Район вон какой. Да ещё и мягковат он, и опыта боевого почти нет. А вот ты бы с твоим опытом быстро навел порядок – гнул свою линию полковник.

– Надо подумать, пока дома не побываю, ничего решать не буду – сказал Шевцов.

– Ну, ты хотя бы съезди к ним в этот поселок, поговори. А там и решишь. Хорошо?

– Ладно, Борисыч, съезжу – сдался на уговоры ветеран.

– Ну и хорошо. Кстати, мы тут транспортом разжились. Из центра подбросили. Так что я тебе машину дам, на время. Ты ездить-то не разучился, а? Это тебе не БТР – засмеялся Борисыч.

– Вот за это тебе спасибо! Не беспокойся, как-нибудь справлюсь – обрадовался Шевцов.

– Держи ключи. Справа как выйдешь, «Форд» белый стоит, его и бери – сказал полковник и похлопал ветерана по плечу на прощанье.

– Теперь от моей просьбы уже не денешься ни куда. Так ведь?

– Да уж – улыбнувшись, белозубой улыбкой, ответил Шевцов и взяв ключи вышел из кабинета.

Действительно, выйдя из здания, он увидел, блестящий на солнце и, судя по всему, новый «Форд Краун Виктория». Ветеран обошел автомобиль, немного полюбовавшись, потом открыл дверь и сел за руль. Как и ожидалось, навыки вождения остались при нем, правда, с переключателем скоростей коробки автомата, расположенным у руля, он справился не сразу, зато пообвыкнув, в полной мере ощутил всю мощь четырех литрового с восемью цилиндрами двигателя.

По дороге домой, Шевцов, как обещал, заехал в указанный поселок хотя он был ему и не по пути. Несмотря на разбитую дорогу, ветеран добрался до него достаточно быстро. Всего в поселке было около тридцати дворов, недалеко расположились мельница и животноводческая ферма, а дальше уходили за горизонт поля частью уже убранные, а частью колосящиеся созревшей пшеницей и рожью. Ветеран решил поговорить с селянами и попросил местного председателя созвать население на встречу. Через некоторое время перед домом председателя собрались почти все местные жители. Шевцов выслушал их просьбы и тревоги, но не стал вступать в разговоры, а просто пообещал во всем разобраться. Стало понятно, что опасность грозит поселку вполне реальная. Бандиты в последний раз напали на дом фермера и тяжело его ранили, а остальным пообещали сжечь поселок, если не соберут дань. Многие из селян уже сами были готовы выступить против бандитов. Во время беседы, Шевцов успел познакомиться с несколькими местными, среди которых был парень лет шестнадцати сын фермера, вместе с отцом он отбил атаку бандитов на их дом, а сам отец попал в больницу. Из тех, кто особо горел желанием отстоять поселок с оружием в руках, были братья Рамазан и Ахмет, два парня лет двадцати пяти, они жили в поселке уже десять лет и держали большое стадо овец. Ещё председатель местного совхоза, пожилой мужик, ребенком застал войну, и подъехавший чуть позже участковый, кстати уроженец этого поселка. Толковый мент, но сильно уставший от постоянной опасности, грозившей его односельчанам. Последний и рассказал, что на поселок, уже несколько раз нападали и в ближайшее время будет новая атака бандитов. Они хотят получить большой выкуп от всех сельчан, в противном случае могут спалить поселок дотла. Еще ветеран поговорил с женщиной с двумя маленькими детьми, ее мужа убили бандиты пару лет назад. Все они смотрели на Шевцова с надеждой, но он все-таки отправился домой, сказав, что не может остаться, а вместо него обязательно кого-нибудь пришлют. До дома путь был не близкий, так что Шевцов решил заехать на станцию, где была единственная на многие километры заправка, чтобы залить топливо перед поездкой. На станции практически ничего не изменилось, с тех пор как он уезжал с нее на службу. Ветеран решил немного прогуляться и посмотреть, как живут его земляки, а может и встретить кого знакомого. Он поставил машину, рядом со зданием отдела милиции, так ему показалось надежней, и не спеша пошел по знакомым улицам. Справа показалась одноэтажное здание с вывеской «Столовая».

– Надо же, ничего не поменялось – подумал Шевцов.

Из столовой вышел парень в спортивных штанах и футболке, на которой виднелись следы крови. Правой рукой он потирал лицо. Следом за ним вышел еще один, но уже постарше. Этот одетый более официально, то есть в пиджаке и брюках, так же держался за физиономию.

– Вот уж совсем ни чего – произнес ветеран и двинулся дальше.

Он уже подошел к зданию вокзала, как со спины его кто-то окликнул:

– Шевцов! Это ты что ли, бродяга!

Ветеран оглянулся и увидел стоящего неподалеку высоченного мужика в армейской куртке и тельняшке. Его покрытое щетиной широкое, загорелое лицо расплылось в улыбке.

– Ба! Василий, вот уж не чаял увидеться! – заулыбался Шевцов.

Это был однополчанин Шевцова еще по Афгану, Василий Петрович. Гигант в развалку подошел к ветерану, по дороге он потирал костяшки пальцев правой руки.

– Слушай, а это не ты в столовке каких-то хмырей оприходовал? – с удивлением спросил Шевцов.

– Я, чтобы знали как, Светку, продавщицу доставать – удовлетворенно произнес Василий.

– Да, ты все такой же, как я посмотрю – улыбнулся ветеран.

После крепкого рукопожатия друзья разговорились. Оказалось, что и в последней войне не далеко друг от друга служили, но увидеться не привелось. Он жил неподалеку в селе у родни. Помимо прочего, Шевцов ему рассказал, о своем разговоре с начальником РОВД и своей поездке в поселок, поделился он и своими сомнениями относительно предложения помочь отбиться от бандитов. Василий Петрович внимательно выслушал все что сказал ветеран, потом посмотрел на приятеля серыми умными глазами и сказал:

– Знаешь, Шевцов, а кто кроме тебя или вот меня за них постоять сможет? Мы от нашей с тобой жизни только одно знание получили. И это не то, как надо хлеб сеять. Они крестьяне, их никто воевать не учил, так как нас с тобой. Так что смотри сам, а если надумаешь, ты знаешь, где меня сыскать.

На том и попрощались. К вечеру, ветеран наконец добрался к себе в станицу, однако встретили его там, не особо радостно. Дом родителей почти развалился, и ему пришлось пока остановиться у сестры. Хотя дом у нее был довольно большим, но и семья ее была не маленькая. Помимо четырех ребятишек и мужа, в доме жил ее тесть, инвалид, требовавший постоянного ухода и внимания. Так что, долго там Шевцову оставаться было нельзя. Как-то на пути в магазин, ветеран повстречал, своего хорошего знакомого, старого казака Емельяна Назаровича. Еще в детстве, Шевцов считал его своим настоящим учителем по жизни. Старик всю жизнь, проработавший егерем, и не дававший спуска браконьерам, был еще крепок и стрелял, как и раньше отменно. На плече у него висела двустволка, а в руке он держал трех селезней. Это была самая приятная встреча ветерана со времени его приезда. С ним Шевцов и коротал долгие вечера, вспоминая, как они ходили на охоту и рыбачили на реке. Прошла неделя, как ветеран вернулся домой, он немного пообвыкся и уже начал разбирать родительский дом, чтобы строить свой. Однако одна мысль не шла у него из головы. Однажды он рассказал Емельяну Назаровичу и о предложении поработать помощником участкового и о поселке. Старик, немного подумал и сказал:

– Надо было тебе соглашаться, как же можно мимо людского горя пройти.

– А ты пошел бы со мной, если бы попросил? – неожиданно спросил ветеран.

– Хоть завтра позови, приду – спокойно ответил старик.

На следующий день, когда ветеран обсуждал с местными работягами строительство нового дома, к нему приехал парень из того поселка – сын фермера Федор. Он рассказал, что участковый погиб, а всему поселку бандиты объявили срок неделя чтобы собрать дань.

– А что же милиция? – не удержавшись, спросил ветеран.

– Был я у них. Начальник сказал, что в областном центре наличных сил нет, так как всех отправили в зону боевых действий, единственное дал мне ваш адрес, сказал съездить, поговорить – развел руками Федька.

– Ладно, я к нему заеду, посмотрю, что к чему, а потом и к вам. А ты отправляйся домой – дал указания Шевцов.

После этого, ветеран отправился к Борисычу. В честном разговоре тот сказал, что реально в ближайшие две недели выделить никого не сможет— идет операция против большой банды боевиков. Хотя понимает, что поселку грозит опасность.

– Послушай Шевцов, я тебя очень прошу, возьмись за эту работу, а я чем могу, помогу. Готов снабдить оружием, сержанта с боевым опытом дам тебе в помощь – уговаривал Борисыч. – Ладно, помогу – согласился ветеран – но с условием, вопросы решать буду так как посчитаю нужным.

– Ну, вот и договорились – выдохнул полковник.

После разговора, Шевцов решил не заезжать домой, а сразу ехать в поселок, но перед этим послал телеграмму своему сослуживцу Василию Петровичу и старому казаку Емельяну Назаровичу с просьбой как можно скорее приехать. Сразу по приезде в поселок он собрал сельчан и поинтересовался их настроением и планами. Народ был по большей степени напуган, хотя некоторые были решительно готовы сражаться за поселок. Шевцов постарался приподнять селянам настроение и стоя у своего Форда, как умел по- военному заверил, что вмести с ним в поселок пришли порядок и безопасность.

– Конечно, придется потрудиться. Нам вместе предстоит отстоять свободу и право спокойно жить и заниматься своим делом.

В этот момент, один селянин отделился от толпы и подойдя к ветерану преподнес ему широкополую шляпу. И немного шепеляво сказал:

– Вот прими начальник в подарок. Мне племянник прислал из Америки, он туда с сестрой уехал счастья искать. Пишет, что шляпа прямо как у их шерифов. Я думаю, тебе точно пойдет.

Шевцов не стал отказываться, понимая, что нужно любым способом расположить к себе народ. Он тут же ее одел и хотел задать какие-то вопросы, но тут из толпы послышался голос председателя:

– Ну, точно, прям шериф, ничего не скажешь! – и засмеялся, а вместе с ним и весь народ.

Шевцов быстро отреагировал на шутку:

– Насколько я помню, шериф должность выборная. А раз так, голосуйте, готовы принять меня в качестве хранителя порядка, и беспрекословно выполнять мои указания? Если да, поднимайте руки. Селяне единогласно проголосовали за ветерана.

После собрания новый командующий занялся укреплением поселка по периметру. К этому времени подоспели его однополчанин с казаком, а из ОВД приехал сержант, которого обещал Борисыч. Он к большому удовольствию ветерана и его однополчанина привёз от Борисыча два АКМ-а с патронами и ТТ для Шевцова, а у самого сержанта был АК-74. Дополнительно к своему сослуживцу, старому казаку и присланному сержанту, ветеран выбрал себе в помощники ещё троих. Двух братьев чабанов, к которым успел присмотреться еще в первый раз и сына раненого фермера Федьку.

Забравшись на крышу одного из домов, Шевцов внимательно осмотрел окрестности. С восточной и южной стороны, поселок окружали бескрайние поля, с севера был глубокий овраг и небольшая роща за ним, а на западе виднелся довольно густой лес. Бандиты вероятнее всего будут нападать с юга прямо по дороге ведущей в поселок от большого тракта или с запада из леса. Со стороны оврага нападать очень трудно, но, если бы бандитам удалось подняться по его склону до крайних домов незамеченными, они получили бы значительное преимущество. Так что здесь ветеран все-таки решил, оставить пост из нескольких человек. Братья чабаны вызвались на эту позицию, но подумав, Шевцов решил оставить там только Емельяна Назаровича. Так же решили установить вышку с дозорным. В качестве дозорного был выбран сам председатель Глеб Егорыч. Главное направление было со стороны дороги и ворот. На этом направлении ветеран поручил заколотить окна и усилить стены мешками с песком. За это дело все взялись очень дружно, так что все сделали за несколько часов. Во время работы, один из братьев чабанов Ахмет все время напевал:

– Жизнь невозможно повернуть назад. И время ни на миг не остановишь… – дальше слов он не знал и пел сначала.

Никого это не раздражало, а даже забавляло немного. Часам к четырем почти все работы были закончены. Шевцов, удовлетворенно оглядев позиции, решил, что можно немного отдохнуть. Тетя Маша, вдова бывшего председателя, приготовила ужин, и все собрались на открытой веранде, в доме Глеба Егорыча. Сели есть. У Шевцова появилась возможность присмотреться к своим соратникам в неформальной обстановке, и он не преминул этим воспользоваться. О сержанте, фамилия которого была Семенов, он уже имел некоторое представление. Полковник описал его, как немного замкнутого человека, но вполне толкового. Сержантское звание в его почти сорокалетнем возрасте, было следствием одной неприятной истории. В начале восьмидесятых он руководил операцией по захвату вора рецидивиста, а подготовился к ней плохо. Ребята его группы попали в засаду, и двое оперативников погибли. Не погнали Семенова из органов совсем, только из-за поручительства одного его высокопоставленного знакомого. Но сержантское звание теперь прилипло к нему навсегда. Шевцов много повидал в своей жизни, и делать какие-то выводы о человеке никогда не торопился. Самый молодой боец его группы, Федор, не смотря на свой возраст, был разумным и обстоятельным человеком. Конечно, случай с нападением на его дом бандитов и ранение отца, сильно повлияли на него. Он повзрослел и приобрел твердую решимость бороться с бандитами во чтобы то ни стало. А в разговоре, Федор, оказался очень добродушным и словоохотливым парнем. Не вмешиваясь в беседу, Шевцов внимательно слушал, о чем говорят сидящие рядом с ним люди, стараясь оценить их человеческие качества. Братья Ахмет и Рамазан не выглядели простыми пастухами, поэтому ветеран, внимательно слушал их беседу с председателем: