Вот и сказано решающее слово. Приехали.
Сидит, красавица, глазками сверлит, ждет. Ну, сложится сейчас кратенький дуэтик. Ну, возможно, будет, что вспомнить. Но потом с этим жить. Ей, раскрепощенной и свободной, ладно, проблем никаких. Возможно, Жанне это как еще одно очко в демонстрируемое подругам табло попутных побед. Или просто «по приколу». Молодежь. Кто ее поймет? Тем более, вот такую. Новую. Материально не бедствующую, которая сама себе хозяйка. А Михаилу, с еще не пропитой до конца совестью? Как вернуться к любимой жене, если возвращение состоялось через чужую постель?
– Да уж я такое золото – пробы ставить негде, – протянул он. – Огонь тоже давно перегорел.
– Давно верю не словам, а чувствам. – Жесткие чужие глаза выжигали на его коже неприличные рисунки. – А они говорят…
– Это всего лишь угольки былого пожара.
Михаил с такой мольбой посмотрел на Жанну, что она громко и отходчиво расхохоталась.
– Ладно, подождем, пока угольки разгорятся. Хотя… Отсрочка – надежнейшая форма отказа. Я согласна, пусть будет, как скажешь. Ты мужчина, тебе и решать. Но тогда…
Она поднялась бесшумно и почти бесплотно, словно джинн из кувшина, и чарующим облачком скользнула на кухню.
Михаил проследил, как красивое тельце взгромоздилось на подставленный стул и, качаясь и активно балансируя, достало заветную бутылочку. На этот раз другую, желтую. Притягивавшие взгляд живые противовесы, отливавшие лунным сиянием, отвернулись, вид на кухонный стол перекрылся белой спиной и шелковой буквой «Т», вписанной в круглое и мягкое. Донеслись булькающие звуки. Они вызвали судорожный скачок кадыка. Еще несколько томительно-счастливых секунд – и очаровательная хозяюшка, как добрая фея из сказки, появилась с двумя стаканами.
– Любишь виски?
– Наверное.
– Не пробовал?!
– А должен?
– Нет. Но странно.
Жанна вспорхнула на прежнее место, но теперь присела на одну подобранную под себя ногу, а другую свесила вниз. Стаканы она прижимала к груди. Переставший стесняться Михаил безотрывно смотрел на образовавшийся союз стекла и кожи. Холода и тепла. Желанного и желанного.
– Ты сказала «странно». Почему?
– Обычно в твои годы люди чего только не попробуют.
– Это сейчас был укор возрасту или отсутствию любопытства?
– Насчет возраста не комплексуй, ты у нас мужчина хоть куда, в самом расцвете сил, как персонаж из мультика, который съедает все варенье и исчезает. Извини, что-то я не о том.
Страждущий взгляд Михаила заставил напарницу смилостивиться. Жидкость за твердой стенкой отлепилась от спелой мякоти, обтекавшей прохладный цилиндр с обеих сторон. Жанна поерзала немного, устраиваясь удобнее, и один из стаканов, наконец, перешел в руки лежавшего Михаила.
– Но тебе же нельзя? – вспомнила Жанна. – Вдруг опять?..
– Если душа просит, а компания располагает, то можно.
– Как скажешь. – Жанна подняла вверх руку с напитком. – За что?
Без прикрытия стаканов прекрасная соблазнительница сумела создать новый союз желанного и желанного, одно было уже в руке, второе ожесточенно туда стремилось.
– За ответственность и право выбора! – сформулировал Михаил то, что крутилось на языке.
– Замечательно.
Замешкавшись, Михаил указал взглядом на зажатый в руке стакан:
– Прости, но для этого дела мне нужно встать.
Не животное же он, в конце концов, которое даже вверх тормашками пить и есть может. Соседка подавилась скабрезным смешком:
– Для «этого дела» – просто необходимо.
Михаил побагровел.
– Я о другом.
– Теперь и я о ком-то другом. – Стрелы показной обиды достигли цели, и Жанна со вздохом сдвинулась по дивану назад.
Михаил поднял корпус вертикально. Простыня слетела с груди, но ниже осталась. Это главное. А вообще, чего стесняться? Партнерша же не стесняется. Вот и ладушки. Почти касаясь друг от друга напрягшейся кожей, но все же не касаясь, они приложились каждый к своему стакану. Сразу стало веселее. Случайная знакомая показалась почти родной, к ней чувствовалась неизъяснимая благодарность. Захотелось обнять, а то и поцеловать. Чисто по-дружески. От избытка чувств.
– Можно вопрос? – Партнерша по ночному досугу опять только отхлебнула, а второй рукой забрала у Михаила пустую емкость. Оба стакана отправились на журнальный столик. – Скажи, по-твоему, платонические отношения – это потерянное время, способ проверки чувств, прекрасные отношения… или только их иллюзия?
Интерес довольно странный и явно неслучайный. Любопытно, чем он вызван. Наслышанному о нравах древних греков, что нескрываемо любили мальчиков и – еще одно жуткое извращение – разбавляли вино водой, Михаилу не хотелось попасть впросак. От вымерших умников, к которым принадлежал упомянутый Жанной Платон, можно ожидать любой подлости.
– Имеешь в виду начальный этап отношений между мужчиной и женщиной?
– Можно сказать и так. – Жанна опустила взор. – К сожалению, бывает, что на этом этапе люди застревают, и такие отношения становятся постоянными. Во всяком случае, очень долгими. Или параллельными.
Ясно, неразделенная любовь. Вот и вывели девочку на чистую воду.
– Если мужчине нравится женщина, – начал Михаил в задумчивости, – он не станет скрывать желания, и со временем все произойдет само собой.
– А если уже произошло, а потом – бац! – и снова платонизм в самой изуверской форме?
От взгляда Жанны вдруг передернуло. В висок стукнуло болью. Неужели вчера?..
А он – не помнит?!
Ласковое лицо, почти касавшееся его губ, ждало ответа. Два белых облака острыми язычками звали на помощь. Отважная рука без спросу легла на его живот, и…
Лязгнул открываемый замок, входная дверь распахнулась. Ослепительным грибом взорвался вспыхнувший свет люстры, оставив без зрения и возможности понимать.
– Так-так, – раздался голос вошедшего. Голос был мужской и очень злой. – Развлекаемся?
Среди прыгающих разноцветных пятен перед взором Михаила одно быстро увеличивалось.
– «Клубничку» любим, да? – принеслось уже с расстояния руки, прямо над ухом. – На свеженькое потянуло?
Жанна метнулась в сторону, а в направлении Михаила просвистело что-то тяжелое…
P
.
S
.
Задействовано большинство интересующих лиц. Удар необходимо нанести не раньше, чем появятся доказательства. Доказательства должны быть неопровержимыми, в противном случае придется начать с нуля. Еще раз повторяю: преждевременное вмешательство, как и обнаружение постороннего внимания за передвижениями указанных объектов, приведет к отмене действий по всей цепочке подготовленных эпизодов. Тихоня.
Слава хроническим неудачникам, на фоне которых ваше ползание выглядит полетом.
Михаил Жванецкий
Koгдa дeлa идут xужe нeкудa, в caмoм ближaйшeм будущeм oни пoйдут eщe xужe.
Законы Мерфи
– Ну и тяжелый был.
– Ничего, не каждый день лично для шефа стараемся. Особый случай.
– Что в этом чудиле особого? Не олигарх, не сын олигарха, не хахаль олигарховой дочери или жены. Проверено. Не чиновник и не подпольный миллионер. Даже не хакер какой-нибудь. Не гений финансов или криминала. Ни денег ему в жизни не светит, ни карьеры.
– Не понимаешь?
– Нет.
– Плохо разбираешься в людях. Шефу он зачем-то понадобился, значит смысл есть.
– Смысл?! У всего вот этого?!
– Шеф просто так ничего не делает.
– Может, его жене захотелось, чтобы, как в анекдоте про солдат в противогазах, слоники побегали?
– Сразу видно новичка. Шеф не женат.
– Тогда… вожжа под хвост попала. Или нашего клиента он кому-то в карты продул. Или какой-нибудь друг попросил прищучить, у которого этот недоумок девку увел.
– Здесь что-то другое. Руководство само операцию ведет, от начала до конца. Во все тонкости лезет, даже темы разговоров отслеживает, чтобы все – как прописано, без отступлений и отсебятины.
– А я люблю, когда простор для рук и фантазии.
– Еще наешься этим простором.
– Раньше за инициативу хвалили.
– Не в нашем случае. А жаль. Сколько хороших идей пропало…
– Стоп. Ты сказал – разговоры? Не здесь ли собака зарылась?
– В смысле – зарыта?
– Кто?
– Собака. Так обычно говорят.
– У нас демократия, говорить можно как угодно.
– Вернись к тому, что хотел сказать.
– Я уже все сказал. А-а, про разговоры? Мне показалось, что если темы имеют важное значение, то существует некая информация, которой владеет наш подопытный кролик и которая дорогого стоит, если ради нее такие события заверчены.
– Или информация, которую в определенных условиях тот может получить. Привычными путями из него никто ничего не выбивает – значит, либо ее еще нет…
– Либо еще нет в его распоряжении.
– Либо нельзя показать, что некими фактами кто-то интересуется.
– Точно. Или, например, существует неизвестная нам бесценная вещь, которая очень нужна кому-то, и узнать ее местонахождение можно только через устроенные конкретному лицу конкретные передряги.
– Бывало и такое. Драгоценная вещь…
– Или секретный документ…
– Или спрятавшийся человек…
– Или вся эта катавасия – отвлекающий маневр от другой операции, которую ведут параллельно в другом месте, чтобы нужные органы отвлеклись на нашего кролика.
– Или чтобы нужные люди занимались его приключениями вместо прямых обязанностей, а в это время у них под носом что-то произойдет. Скажем, какой-то важный документ или свидетель исчезнет. Или новый как бы случайно появится.
– По поводу последнего интересная мысль появилась.
Пауза.
– Ну?
– Что если отвлекают нас?
– Доразмышлялись. Зачем и от чего нас можно отвлечь?
– Не знаю. Нам и в других случаях не докладывают, что мы делаем и для чего. Конечный результат известен заказчику, в лучшем случае еще шефу, исполнителям часто непонятен даже мотив. Даже тому, кто планирует операцию, сообщают другую версию событий, которая похожа на правду как прыщавая толстуха на свою аватарку.
– А если нас проверяют?
– Экзамен на профпригодность? Тогда разрешили бы инициативу. И не просто разрешили бы, а приветствовали.
– А если – проверка дисциплины? Чтобы выяснить, как мы умеем выполнять задания без лишних вопросов.
– Зачем же проверять так сложно? Могу придумать сотню ситуаций с гораздо большим эффектом и меньшими затратами. Думаю, что шеф тоже.
– А если… кто-то проверяет шефа?
Повисла очередная пауза.
– Да уж, наговорили. Мозговой штурм провели. Шеф был бы рад.
– Но что-то из этого – правда.
– Не спорю.
Дискуссия утихла, погрузившись в дебри самокопания до полного самозакапывания. Но ненадолго. Родилось новое предположение:
– Ты не думал, что чехарда событий имеет более простое объяснение? Вариант «Золушка».
– Не проходил такого, поясни.
– Объекту «фея» хочется без свидетелей побыть с объектом «отец», для этого объекты «мачеха» и «дочери» привычно сплавлены на подходящее общественное мероприятие, а для одной дочери, которую те не взяли, выдумываются всякие чудеса, лишь бы тоже спровадить с глаз долой хотя бы до полуночи, дольше не надо, поскольку фея к тому времени уйдет.
О проекте
О подписке